– Не ори! Под этой бронёй мы в безопасности, – водитель броневика хлопал по рации, словно это могло усилить сигнал. – Суки, вы где!? Нам срочно помощь нужна!

Наёмник-албанец плакал в углу, а слова его слились в единый, непрерывный поток мычащих звуков.

– Заткнись, сук, иначе я пристрелю тебя прямо сейчас! – брызгал слюной рыжий коп. – Я всех вас тут сейчас порешу! Молчать!

Второй конвоир рванулся к албанскому наёмнику, со всей дури пнул его в живот, от чего

тот прервал свои крики, чтобы похаркать кровью.

В железную дверь постучали. Бойцы тотчас направили свои винтовки в

сторону выхода. Крики и выстрелы, однако, не прекращались.

– Тук-тук-тук, есть, кто дома? – послышался незнакомый голос снаружи, едва слышимый из-за стрельбы. – Козлятушки-ребятушки! Ваша мать пришла, молочка принесла!

– Я убью пленных! – взвизгнул рыжий.

– Не-не-не, подожди! – возмутился голос. – Тот, что слева, мне двадцатку должен! Слушай, открой, а? Я возьму своё да свалю подобру-поздорову. Клянусь цаплей.

– Пошёл прочь, сук!

– Ну пожа-а-алуйста, – театрально растянул фразу человек за дверью.

– Нужно быть осторожным, стреляя здесь, – сказал второй полицейский. – Мы тут как кильки в банке, можем сами себя убить рикошетом.

– Я всё, сук, знаю! Ты меня вздумал учи…

Взрыв, хоть и не был особо сильным, повалил обоих копов с ног, обдав обломками двери сгруппировавшегося Сэма, предвидевшего такое развитие событий.

– Господа, – поднимаясь в кузов, кивнул пленникам человек в чёрном дождевике и противогазе. – Дамы, – глянул он в сторону дезориентированных копов.

Более спокойный брюнет очухался первым, но это его не спасло: то место, куда он

прицелился, уже было пусто. В один прыжок человек в противогазе настиг противников: первому – перерезал горло закруглённым лезвием керамбита, и сбил ударом ноги в висок второго.

– Говорят, у таких, как ты, нет души, – усмехнулся убийца, нависнув над поверженным противником. – Очень жаль, Сатана, но сегодня у тебя будет не такой шикарный пир, как

хотелось бы.

Рыжий коп, не вставая, рванулся к упавшей рядом винтовке, но тут же закричал от нестерпимой боли – очередь пуль, выпущенных из старенького ПП, точно рой злобных москитов, впилась ему в руку, разорвав её в клочья.

– Блин, – вздохнул человек в дождевике. – Когда я прокручивал эту фразу у себя в голове, она звучала гораздо эпичнее.

Всего одно лёгкое нажатие спускового крючка – полицейский откинулся на спину, запрокинув голову с дырой во лбу. Рыжие волосы побагровели.

– А теперь, когда мы избавились от лишних ртов, что у нас на десерт? – картинно вскинув руки, убийца повернулся к Сэму.

– Ты здесь, чтобы вытащить нас? – прохрипел Чест или Чейз.

– Да-а, конечно, дети мои! Я снизошёл прямиком с небес, даровать вам спасение! Да возрадуйтесь же, да уверуйте в меня!

– Демон! И Плотфукуишем, ме мбро! – словно его прижигали раскалённым тавро, верещал албанец.

– Чего-чего? – обратил на него внимание человек в противогазе. – Это ты про меня, что ли? Его тут кто-нибудь понимает, м, м?

– Нет, – сухо ответил Сэм. Он действительно не знал албанского, но прекрасно понял, что нужно бежать, ибо этот наёмник (а Сэм был уверен, что стоящий перед ним человек был его коллегой) был здесь явно не для того, чтобы спасать их.

– Знаешь, – направив ствол на крикуна, сказал убийца, – я – из тех людей, которые всегда предполагают самое худшее. Так безопаснее, к слову. Так что я буду утешать себя мыслью, что ты сейчас оскорбил мою маму. Или… Не знаю. Мою рыбку. Назову её Лило.

Очередная очередь, заглушившая стрельбу снаружи, рассекла воздух, и незаконченный крик албанского наёмника навсегда повис в воздухе. Тело же распласталось на полу, раскинув окровавленные руки и ноги в разные стороны.