А дома назрела очередная проблема. Елена Архиповна долго собиралась с силами и, наконец, выдала:

– Я хочу уехать в Воронеж.

Сказала, как будто собралась в магазин на первом этаже дома. Вероника почувствовала, что начинается новый виток драмы. Она уже знала, что Елена Архиповна упряма, как буйвол. Если она в чем-то себя убедила, то любые аргументы просто отбрасывались, как несущественные. Но все же решила попробовать:

– Как вы себе это представляете?

– Сяду на самолет и полечу.

Вероника еще помнила перелет из Москвы. Это был первый в жизни полет на самолете Елены Архиповны, и ей приходилось быть при ней в качестве няньки, вплоть до того, что учить, как закрывать дверь в кабинке туалета. И вот теперь она собралась одна лететь в Воронеж.

– Из Нью-Йорка нет рейсов до Воронежа.

Было видно, что это было для нее неприятным открытием. Елена Архиповна задумалась.

– А как же тогда?

Она ей объяснила про рейсы до Москвы и про дальнейшую пересадку на другой самолет и скорее всего в другом аэропорту. Няня молча развернулась и ушла обдумывать полученную информацию. Но Вероника уже чувствовала, что так просто ситуация не рассосется. Предстоят баталии. И не ошиблась. Они продолжались до конца недели. В ход даже шли аргументы, что, мол, «добрые люди» помогут. Приходилось доказывать, что в Москве нет «добрых людей». Их просто не существует. Каждый раз Елена Архиповна разворачивалась и уходила, чтобы потом появиться вновь с очередной бредовой идеей. Как только Вероника представляла себе няню одну в аэропорту Джона Кеннеди, ей становилось плохо.

Обстановка накалялась. Она уже проклинала тот день, когда связала ее с сестрой в Воронеже. Теперь та, видимо, делала все, чтобы вызвать к себе «богатенькую» сестренку из Америки. После каждого разговора с Воронежем Елена Архиповна становилась все более агрессивной. И объектом своей агрессии она избрала Веронику.

– Я вас сюда не привозила. Вас сюда отправил Володя, отец Ани, для того чтобы вы присматривали за девочкой. И вы не возражали. Что? Не помните? – пыталась возражать она.

Но никакие аргументы не действовали. У няни в мозгу сложился образ злодейки Вероники, которая мешает ей уехать из Нью-Йорка в Воронеж. Просто, кроме нее, не было никого, кого можно было бы обвинить в своих несчастьях.

Аня все чувствовала и мрачнела. Уже не могло быть и речи о том, чтобы выйти из дома и оставить ее одну на попечении няни.

– Мама! Пусть она уедет! – стала повторять девочка.

Вероника была бы рада. Но как?

А тут в Скайпе опять возникла Юлька. Вероника попыталась разговаривать с ней сухо. Впрочем, и та не отличалась сердечностью. Опять она отказалась объяснить причину, зачем Вероника ей понадобилась в Москве. Дошло до того, что Юлька даже предложила оплатить ее билет. Это было уже совсем странно.

А няня продолжала свое давление. Вероника уже знала из Ай-нета, что подобные перепады от апатии к агрессии – начальная форма серьезного психического заболевания. Надо было что-то предпринимать. Так просто это оставлять нельзя. В доме ребенок. И она решилась.

Да. Это будет стоить денег. Да. Придется получать российскую визу. Да. Надо будет брать с собой Аню. Ее просто не с кем оставить в Нью-Йорке. Но что делать? У нее не было другого выхода. А вот Юльке совсем незачем знать о ее решении. Уж слишком много странностей в ее просьбе.

«На месте разберемся».

И она распечатала и стала заполнять визовые бланки российского консульства.

Ночь в самолете, летящем из Америки в сторону Европы, утомила девочку. Она не выспалась и капризничала. А в Москве еще предстояла поездка на железнодорожный вокзал. Веронике хотелось как можно скорее избавиться от Елены Архиповны.