– И что ты себе отвечаешь?

– Что давно пора делать ноги.

– И сделаем?

– А то нет? На свете много других способов зарабатывать деньги – и законных, и незаконных. У меня здорово полегчает на душе, если мы решим испробовать новые возможности.

– Так мне собирать чемоданы?

Я отрицательно помотал головой:

– Подождем до завтрашнего представления. Из всей этой каши мне удалось вылущить один неоспоримый факт: Пьюссанто, наш подозреваемый, не такой простак, каким прикидывается. Я хочу выяснить, кто он на самом деле. Завтра, когда он выйдет на сцену, я покопаюсь в его компьютере. И сразу после этого мы уберемся отсюда, захватив с собой Боливара.

– План недурен, но мне не нравятся два нюанса. Во-первых, твои документы находятся в полиции, а во-вторых, у Боливара вообще нет документов. И к тому же местная – и далеко не самая лучшая – порода блюстителей правосудия разыскивает его за побег из тюрьмы.

– Похоже, ты забыла, что разговариваешь с непревзойденным мастером подделки. Не вижу проблем. К утру у нас с Боливаром будут новые ксивы. А во-вторых?

– Мы что, оставим Джеймса прикрывать наш отход?

– Ни в коем случае. – Я налил еще рюмку шерри и осушил одним глотком. – Наш новый форс-мажорный план позволяет сбежать до его прибытия. Если мы отказываемся от сложного расклада, по которому Джеймс теоретически занимает место брата в банке, то зачем он вообще нам здесь нужен? Свяжемся с ним, дадим отбой. Боюсь, что работенка за четыре миллиона кредитов в день превращается в кошмар. Напомни, где у него первая остановка?

– На Гелиоре.

Я схватил телефон.

– Отправлю туда межзвездограмму. Пускай сидит и дожидается нас.

– Абсолютно с тобой согласна.

Из Глорианиной корзины донеслось сонное хрюканье.

– Давай возьмем пример с этого очаровательного существа и хорошенько выспимся. По-моему, нам это не повредит.

Так мы и сделали. А утром, после завтрака, Анжелина вооружилась тугим кошельком и отправилась на поиски нечистоплотного агента бюро путешествий. Или это тавтология? Я же занялся подделкой документов, для чего прибег к скрытым способностям нашей портативной рации. Настало время похвалить себя за предусмотрительность: отправляясь на Феторр, я оборудовал в стандартном корпусе рации тайничок. К возвращению Анжелины все было готово.

– Есть. – Я помахал толстым конвертом. – А у тебя как дела?

– Больше всего времени ушло на разборки с субчиками, которые нашли меня привлекательной. Сейчас шестеро мирно спят, а один, боюсь, угодил в больницу.

– Уверен, поделом.

– Ты и сам не представляешь, до какой степени прав. Жулик-таксист привез меня в бар, где, по его уверениям, ошивается местная мафия. Он не обманул. Тот, кого я отправила в больницу, – бывший телохранитель туземного капо. Крестный отец остался в таком восторге от расправы над его прихвостнем, что сразу предложил пойти к нему в «торпеды». Когда я его убедила, что не работаю на полицию и единственное мое желание – поскорее счистить с обуви грязь этой жуткой планеты, он связался со специалистами по контрабанде.

– Контрабанде чего?

– Не уточняла. Как бы то ни было, в конце концов мы ударили по рукам. Вот три билета на полуночный поезд на воздушной подушке. Он нас довезет до Мтумвапорта. Это промышленный город, известный своей загрязненностью и высоким уровнем смертности.

– Чудненько. А зачем нам этот курорт?

– Затем, что к нему примыкает региональный промышленный космодром. И мы – в списке экипажа звездолета, который отбывает завтра с грузом сталепроката.

– Мне это нравится! Что у нас за должности?

– Я – помощник кока. Вы с Боливаром – техники в машинном отделении.