– Не страшно, мы тебя переоденем, захватили же что-то подходящее. Пошли, пока костер разгорается.

– Там все очень большое.

– Ничего, походишь в большом, пока это высохнет. – Она указала Тане на трейлер. – Я постою у двери, пока ты переодеваешься, чтобы никто не зашел.

– Это в смысле… Рок? – Таня оглянулась на мальчиков, оставшихся у костра. – Да, он постоянно подглядывал за девчонками в душе.

– Я так и думала. Потом, пока я буду мыться, ты тоже проследишь, чтобы они не подглядывали, хорошо?

– Ну, Тони еще маленький. – Таня остановилась у дверцы трейлера, дернула, но открыть не смогла, пока Мириам не сдвинула вниз небольшую замаскированную задвижку.

– Маленький, но мне все равно будет неловко.

– Хорошо. – Таня заглянула в трейлер. – Ты поможешь мне подобрать что-нибудь?

Вскоре костер прогорел, Мириам разровняла угли лопатой и поставила на них котелок с картошкой. Мясо она разложила рядом, на закопченной стальной пластине треугольной формы, служившей ей вместо походной сковороды. Больше всего она походила на кусок брони от кара. Таня, переодетая в джинсы и майку, широко раскрыв глаза, следила за Мириам – как она солит воду и переворачивает ножом кусочки мяса, чтобы они прожаривались.

– В следующий раз готовить будешь ты, – сказала ей Мириам. – Ничего сложного, правда?

– Я часто помогала сестрам при кухне, – ответила Таня. – Но мы никогда ничего не делали на огне. У нас была электрическая печь.

– У меня тоже, маленькая, но я редко ее включала. Батареи дорого стоят, их лучше было сохранить для чего-то серьезного, к примеру машин или подогрева воды зимой. Кроме того, на огне получается вкуснее, особенно мясо.

Рок попытался стянуть кусочек прямо с противня, и Таня шлепнула его по руке. Тони вообще не интересовался костром, а возился неподалеку в песке с куском дерева, похожим на кар.

– А где Би? – спросила Таня. – Она будет есть?

– Наверное, у себя в машине. Я ей отнесу.

Би пришла сама и села прямо на песок рядом с одеялом Мириам. Шейного платка не было, и широкий воротник комбинезона оказался расстегнутым, открывая взгляду мешанину черных трубок, обвивавшихся вокруг ее шеи.

– Разъезд рейдеров только что погиб неподалеку, – сказала она. – Очень быстро, всего несколько криков. Вкусно пахнет. Ты знаешь, мне давно так не хотелось есть.

– Хорошо, сейчас как раз картошка доварится. Только мясо, наверное, очень жесткое, ты осторожнее.

– Я помню, не волнуйся. Теперь сюда никто не сунется. До прихода основных сил они будут обходить этот участок хайвея. Я включу оповещение на ночь. Кажется, здесь есть волки.

– Мы будем жечь костер, и они не нападут, – сказала Мириам, увидев испуг в глазах Тани.

– Правильно.

Мириам подвинула противень Би.

– Осторожно, он горячий.

Но воительница уже взяла прожаренный кусок мяса рукой в перчатке, подула на него и жадно впилась зубами.

– Ты радуешься? – осторожно спросила ее Таня. – Потому что те рейдеры погибли?

– Да. – Би прожевала мясо. – А ты нет?

– Я думаю, что это неправильно – радоваться, когда кого-то убили.

– Неправильно, но мне больше радоваться нечему.

– Ты могла бы…

– Что?

– Нет, ничего. – Таня тоже потянулась к мясу, но отдернула руку. – Горячо!

– Конечно. – Мириам дала ей длинную вилку. – Снимай его осторожно и раздавай. Будешь за старшую.

– Видимо, не могла бы, – задумчиво сказала Би и потянулась к следующему куску.

Они ели жадно, как дети, которые пережили голод. Би сжевала всего два кусочка, а потом только наблюдала со стороны. Мириам раскладывала картошку по жестяным тарелкам, хлопала Рока по пальцам, когда он слишком часто тянулся к мясу, выбирала самые мягкие кусочки для Тони и тоже смотрела. Она привыкла судить о людях по тому, как они едят. Иногда это говорило о человеке больше, чем он сам мог о себе рассказать.