Так чем же занимались, чего хотели в этот переломный момент партийные и государственные бонзы образца девяносто первого? Они опасливо выжидали. Они беспомощно маневрировали. Они хотели не вершить великие дела, а по-прежнему обделывать делишки. В белых перчатках. В шикарных кабинетах и на живописных дачах. И, боже упаси, чтоб ни выстрела, ни капли крови.

А в это время гадина ползла по городам и сёлам, по учебным заведениям и промышленным предприятиям, по равнинам и горам, активно распространяя яд нетерпимости, клеветы, междоусобицы. Её происхождение пытаются выдать за национально-окраинное. Но она выползла из Москвы, откуда для её поддержки летели шифрограммы в местные органы власти – «не трогать», «не препятствовать», «не мешать». Гадина нисколько не стеснялась стравливать детей и отцов, мусульман и христиан, штатских и военных, интеллигентов и рабочих и т. д. Сносила памятники Ленину (памятники Сталину, по горестному выражению поэта и прозаика Феликса Чуева, давно были срублены), оскверняла другие мемориалы. Захватывала помещения не только у гражданских ведомств, но даже у Министерства обороны. Гадина открыто получала денежные вливания из-за границы. Демонстративно готовила погромы, применяла насилие, устраивала полномасштабное кровопролитие. Умышленно дезорганизовывала экономику, создавала искусственный дефицит продовольственных и промышленных товаров, наносила по стране техногенные удары, некоторые из которых аукнулись далеко за рубежом.

На территории СССР появились неформальные вооружённые силы, начавшие запугивание и физический террор в отношении коммунистов, всех несогласных с уголовной «демократией». Сотрудники МВД и КГБ, пытавшиеся теми или иными способами прекратить эту незаконную деятельность, получали по рукам от московского начальства и его местных партийных креатур. Самыми крупными неконституционными военными формированиями были латвийское (56 000), литовское (32 000), эстонское (29 000), армянское (20 000), грузинское и азербайджанское (по 6000 каждое). Бандеризация Украины ещё не достигла своей высшей точки, поэтому под ружьё там было поставлено всего 2000 антисоветских националистов и только в западных областях. Вооружались они с помощью засевшей в партийном и государственном аппаратах агентуры влияния, которую ГКЧП так и не решился тронуть, как не посмел ни приказать войскам подавить антинародные мятежи, ни создать по примеру большевиков рабочую Красную гвардию.

Надо быть начисто лишённым способности соображать, чтобы даже по неполной, общедоступной информации об аварии на Чернобыльской атомной электростанции не разгадать тщательно разработанной операции врага. Надо не хотеть и слышать о правде, чтобы не узнать то, что знают все моряки-черноморцы, да и многие другие: лайнер «Адмирал Нахимов» с сотнями пассажиров и членов экипажа отправлен на дно у Новороссийска расчётливо, продуманно, согласно зловещему замыслу кормчих перестройки. Их преступные деяния, спланированные в соответствии с сиюминутными целями, имели долговременную пропагандистскую перспективу. На подмостках и экранах, в статьях и книжках темы Чернобыля, «Адмирала Нахимова», других трагических событий цинично-лживо и страсть-всласть продолжают эксплуатироваться системными пройдохами в духе густопсового антисоветизма.

О всех неслучайных трагедиях не хватает места сказать. По-научному это называлось стратегией дестабилизации. Какую стратегию противопоставила «демократической» вакханалии пока ещё не сдавшаяся часть руководства? НИКАКУЮ.

Поэтому его более или менее честные представители были затёрты, задвинуты, погибли, бесчестные продолжают жить. Желание жить совсем не преступление. Вопрос в том, как и ради чего. Ради восстановления социально-исторической справедливости и уничтожения компрадорско-оккупационных режимов на постсоветском пространстве – это одно, это наше. Ради благообразной деятельности в буржуазных госструктурах, членства в советах директоров и обладания личными счетами в заграничных банках – это другое, это не наше. За малым исключением вся верхушка СССР выбрала другое, не наше.