Отрыжкой сей установки, враждебной принципам социального равенства и прогресса, грешили и грешат некоторые послесталинские левые силы. Несмотря на их менторский тон и претензии, им, по сути, непонятны ни движущая сила истории – народ, ни роль в ней великих антисистемных личностей, которые являются АНТИЭЛИТАРНЫМИ по определению. Элита суть лица, выделяющиеся ролевой общественной значимостью – формальной либо неформальной. По сталинизированному восприятию и мнению она таит в себе больше отрицательного, чем положительного: своеволие, барство и снобизм, свободу от критики и контроля. Элитарность – это унижение большинства меньшинством, нечто близкое к кастовости. Она поднимает не вождя над народом, а «героя» над «толпой». В письме Сталина в издательство «Детская литература» в 1938 году (он выступил против публикации книжки о его отрочестве) хорошо подмечено: «Теория «героев» и «толпы» есть не большевистская, а эсеровская теория. «Герои делают народ», – говорят эсеры. «Народ делает героев», – отвечают эсерам большевики!».

К сожалению, многие действия вождя в этом вопросе, и без того скрывавшиеся им от нескромных глаз, похоронены в напластованиях антисталинских фальсификаций. Мы не считаем возможным раскрыть архиответственную тему в столь малообъёмной работе.

Другие намеченные в 1952-м реформы были связаны с переименованием и реорганизацией партии, с перераспределением властных полномочий между партийными, советскими и хозяйственными органами, с оздоровлением общественного климата, с выходом производственных отношений на новый уровень, отвечающий развитию, достигнутому производительными силами. Ставилась задача завершить очищение государства от социального мусора, нанесённого ветрами войны. А также – форсированного усиления роли коммунистов в мировом освободительном движения, избавлявшемся от остатков старого балласта и от позднейших наслоений. Например, от влияния Социнтерна, соглашательских профсоюзов, от произраильских «левых» и тому подобной политической фауны. В документах съезда впервые были начертаны условия перерастания советского общественно-экономического строя из социалистического в коммунистический. Немного подробнее о них – дальше.

Затаившиеся правые уклонисты – будущие хрущёвцы – боялись одобренного девятнадцатым съездом генерального курса на творческое обновление партии и общества, означавшего для них лишение многих привилегий, чреватого разоблачением их ревизионистской сущности и профессиональной непригодности для строительства коммунистического будущего. Они готовили и подготовили контрудар, реализованный через три года ложью и предательством съезда двадцатого.

Через десталинизацию разваливался не некий механизм управления, но фундамент антирыночной, плановой экономики, как базы могущества страны и благосостояния народа.

Рыночники говорят: вы хотите, чтобы не было богатых, а мы хотим, чтобы не было бедных. Для этого, дескать, надо создавать частного собственника, дабы он беспрепятственно производил, торговал, богател. Смотрите, мол, как хорошо живёт переполненная частными производителями, торговцами и богачами христолюбивая Европа, где нет дефицита товаров и услуг, где всяк волен выбрать бизнес по душе, свободно заниматься им. Если человек богат и религиозен, то жизнь, мол, налажена и никакие революции не нужны. И так далее и тому подобное.

Передёргивать слова и подгонять факты рыночники большие мастаки. Они заклинают, прельщают рынком, как панацеей от всех бед. На рыночную чашу весов ими брошены стопудовые мифологемы. По возможности обходясь без длинных, сложных разъяснений, попробуем дать отпор этой политике. Да, политике, ибо экономики, как науки, здесь нет ни грамма.