– это из их антисталинских, лжекоммунистических рядов слышатся невероятные по тупости и по преступности заявления о том, что, дескать, советская власть была низложена мирным путём и восстанавливать её, стало быть, тоже полагается законными, конституционными средствами.

Особенностью перечисленных обвинений является то, что они не нуждаются в каком-то специальном расследовании и судебном слушании. Но когда делаются заявления вроде последнего, становится ясно: необходим показательный народный суд над теми, кто превратил огромную обустроенную страну в груду развалин – горячих, дымящихся или, наоборот, холодных, замерзающих, – и над теми, кто этого постыдным образом не заметил, не захотел заметить.

Статистика вещь довольно коварная, социально услужливая. Однако даже самая щадящая представляет собой в нашем случае веский аргумент обвинительного заключения. Цифры из отечественных и иностранных источников, включая закрытые, сильно разнятся. Мы часто будем приводить пáрные данные, «вилка» между которыми устанавливает нижний и верхний пределы подсчётов, сделанных различными учреждениями, организациями, лицами.

За годы перестройки и последующие полтора десятка лет на территории СССР в результате боевых действий и разгула уголовной преступности убито и умерло от четырёх с половиной до девяти с половиной миллионов человек. В предперестроечное время в стране происходило несколько тысяч умышленных убийств в год. В девяностые годы только в Российской Федерации их регистрировалось до 30 000. Учитывая криминализацию и общую дезорганизацию правоохранительных органов, этот показатель реально был в два-три раза выше и по-прежнему бьёт мировые «рекорды».

Скончались от голода, холода, прочих тягот капитализации от 800 тысяч до 13 миллионов человек. Разрыв примечательно огромен, т. к. подсчёты затруднены по причине малодоступности информации, сложности классификации её.

С карты исчезло около трёхсот городов и от 11 000 до 15 000 сёл. Ещё приблизительно 400 городов рассматриваются в России в качестве «регрессивных и депрессивных», нуждающихся в «отселении и расселении», т. к. градообразующие предприятия в упадке или закрылись. О полумёртвых деревнях власти и не вспоминают, бросили их на произвол судьбы. Коллективный убийца советских городов и сёл – преступные антинародные режимы. Коллективное оружие этих режимов – преступный, антинародный рынок. (В Советском Союзе, где в сталинское время рынок и лавочник были усмирены, а в послесталинское ещё по-ухарски не разгулялись, в среднем за год возникало по два города.)

Ликвидировано 70 000 промпредприятий, многие вплоть до сноса строений. Средний возраст агрегатов, машин, оборудования – 20–30 лет. Амортизационная изношенность основных производств, падение профессионализма эксплуатационников, нарушение технологических норм и правил техники безопасности в погоне за прибылью имеет последствия в виде аварий и катастроф на заводах, шахтах, стройках, линиях электропередачи и трубопроводах, на транспорте и т. д. с ужасающими цифровыми показателями. (Большевики, свершив революцию, не разрушили ни одной фабрики или мастерской. Восстанавливали то, что пришло в упадок, и строили, строили, строили. Даже на излёте советской власти средний возраст оборудования был всего 9 лет; аварийность была ниже в десятки раз, а в ряде отраслей народного хозяйства – в сотни и тысячи раз.)

Распроданы, точнее, разворованы транспортный и рыболовецкий флоты. Тихо умирает судостроительная отрасль.

Из экспортёра авиалайнеров мы превратились в импортёра. Советский «Аэрофлот» еле поспевал за растущим спросом на пассажирские авиаперевозки, самые безопасные, дешёвые и доступные в мире. Не касаясь организационного раздробления бывшего аэрофлотовского хозяйства и его безобразного технического состояния, отметим баснословную дороговизну билетов на самолёт, ставший недосягаемым транспортным средством для подавляющего большинства населения.