Анатолию Григорьевичу исполнилось всего лишь двадцать, когда он был переведен в 62-ю армию, защищавшую осажденный Сталинград в кровопролитных городских боях. Размышляя о ключевых моментах битвы в последующие годы, он пришел к исключительному пониманию того, что происходило тогда. Рассказы Мережко, сопоставленные с рассказами других ветеранов Красной Армии, составили живую документальную базу, которая подвела фундамент под мое исследование легендарной битвы. Основное внимание в нем сосредоточивается на 62-й армии, противостоявшей немцам и удержавшей город: на решениях командного состава этой армии и на то, какими были моральные принципы рядовых бойцов и чем они руководствовались в самых отчаянных обстоятельствах. Отмечу, что поразило меня сразу, так это невероятное чувство товарищества между бойцами, оно помогало им выстоять в тяжелейших боевых условиях.

Многих ветеранов той знаменитой битвы уже нет с нами. С каждым годом их становится все меньше, все больше времени они проводят в больницах и госпиталях.

Сурен Мирзоян – один из бойцов, сражавшихся на улицах города. Он создал ажиотаж, неожиданно появившись у Музея обороны Сталинграда в Волгограде с большим чемоданом, ища, где остановиться в современном городе. Он и его молодая жена покинули свой просторный дом в Армении, потому что Сурен решил перед смертью вернуться в Сталинград, ныне переименованный в Волгоград. Он выбрал участок на Мамаевом кургане, высоте, за которую шли страшнейшие бои, как место, где ему хотелось бы быть похороненным.

Притягательная сила города и страшной битвы, в связи с которой его всегда будут вспоминать, покажется неожиданной большинству на Западе, где зачастую Сталинград ассоциируется с адом на земле, в котором русские и немецкие солдаты сошлись в битве не на жизнь, а на смерть. Кто в здравом уме захочет туда вернуться? Однако именно это место, ставшее адом в период Сталинградского сражения, как видно из рассказов ветеранов, привлекает их как любимый город, защищая который они выдержали нечеловеческие испытания и по праву гордятся этим.

Владимир Туров, выходец из деревеньки под Смоленском, был лейтенантом в пехоте. Он сражался в боях за Тулу и Москву в 1941-м и прошел всю войну. Но самый яркий след в его памяти оставил именно Сталинград. Он воевал в северо-западном пригороде Сталинграда Орловке в августе и сентябре 1942 года. Позднее, в июле 1943-го, часть Турова была направлена из Сталинграда на Украину. У них оставалась всего пара часов на разведку перед началом движения. Город еще не был расчищен от осколков снарядов и обломков зданий, везде стояли остовы немецкой техники. Окружающая местность выглядела похожей на лунную поверхность, покореженная от взрывов и рассеченная окопами, которые защитники города вырыли по всему его периметру.

С самого начала движения Туров и его товарищи не могли не удивляться тому, что видят вокруг. Им на пути попалась закрытая брезентом воронка, она привлекла их внимание. Подняв брезент, они увидели нескольких молодых женщин, которым воронка служила кровом. Эти женщины работали на восстановлении Сталинграда и жили в столь суровых условиях. «Что же вы, лучшего места не нашли?» – спросил Туров и тут же понял, что в разрушенном войной городе им было больше негде поселиться.

«Мы пытались обустроиться в фюзеляже сбитого самолета, – рассказали они ему, – но постоянно натыкались на острые края покореженной металлической обшивки». Услышав это, Туров вдруг ощутил невероятный прилив любви к городу, до такой степени израненному войной. «Я пообещал себе, что если останусь жив после войны, то приеду и буду жить здесь», – говорит Туров. Он сдержал свое слово. После демобилизации Владимир Туров уехал в Сталинград и устроился там работать на одну из фабрик. Он живет в городе до сих пор.