К.Е. Ворошилов[40]: В белопольскую кампанию товарищ Сталин состоит членом РВС Юго-Западного фронта. Разгром польских армий, освобождение Киева и Правобережной Украины, глубокое проникновение в Галицию, организация знаменитого рейда 1-й Конной армии – детища Сталина – в значительной степени составляют результаты его умелого и искусного руководства.

Разгром всего польского фронта на Украине и почти полное уничтожение III польской армии под Киевом, сокрушительные удары по Бердичеву и Житомиру и движение 1-й Конной армии в ровенском направлении создали обстановку, позволившую и нашему Западному фронту перейти в общее наступление. Последующие действия Юго-Западного фронта приводят красные войска под самый Львов. И только неудача наших войск под Варшавой срывает Конную армию, изготовившуюся к атаке Львова и находившуюся в 10 км от него^>125.

И. В. Сталин: Москва, Кремль, только Ленину.

Харьков 24/7

Первое, положение на фронте Будённого хорошее. Противник, видимо, поставил целью истомить части Будённого, ибо вместо расколоченных частей противника каждый раз появляются новые и лезут на Будённого, как мухи. Это обстоятельство несколько замедляет наше продвижение. Вчера мы приказали Будённому прорвать фронт и занять Львов до тридцатого июля, возможно, что эта операция удастся. Второе, на крымском фронте подготовляем наступление, которое может быть начато не ранее пятого-десятого августа. Если противник не предупредит нашего наступления, операция должна удастся наверняка. Принимаем меры гарантии. Третье, передаю мое мнение в ответ на вашу записку номер 371. Теперь, когда мы имеем Коминтерн, побежденную Польшу и более или менее сносную Красную армию, когда, с другой стороны, Антанта добивается передышки в пользу Польши, для того чтобы реорганизовать, перевооружить польскую армию, создать кавалерию и потом снова ударить, может быть, в союзе с другими государствами, – в такой момент и при таких перспективах было бы грешно не поощрять революцию в Италии. Нужно признать, что мы уже вступили в полосу непосредственной борьбы с Антантой, что политика лавирования уже потеряла свое преобладающее значение, что мы можем теперь и должны вести политику наступления (не смешивать с политикой наскакивания), если мы хотим сохранить за собой инициативу во внешних делах, которую мы завоевали недавно. Поэтому на очередь дня Коминтерна нужно поставить вопрос об организации восстания в Италии и в таких еще не окрепших государствах, как Венгрия, Чехия (Румынию придется разбить). Триста тысяч люмпенов в Германии, если бы они даже в самом деле существовали в природе, конечно, не меняют и не могут менять дела. Короче: нужно сняться с якоря и пуститься в путь, пока империализм не успел еще мало-мальски наладить свою разлаженную телегу, а он может еще наладить ее кое-как на известный период, и сам не перешел в решительное наступление. Четвертое, разговор по телефону не удался, так как по линии кто-то подслушивает, мешает. О положении на фронте буду ежедневно сообщать запиской^>126.

Р. Такер: В мае 1920 года в связи с оккупацией Украины и овладением Киева польскими войсками маршала Пилсудского Сталина назначают членом Реввоенсовета Юго-Западного фронта. После того как Красная армия отразила нападение поляков, советскому руководству нужно было решить, продолжать ли контрнаступление на польской территории. Троцкий, поддержанный Дзержинским и Карлом Радеком (хорошо знавшим Польшу), высказался против похода на Варшаву, полагая, что такая операция могла бы иметь успех только в случае восстания рабочих в самой Польше, которое, однако, казалось маловероятным. Сталин также высказал свои опасения, но, в конце концов, вместе с большинством проголосовал в поддержку намерения Ленина через Польшу распахнуть дверь коммунистической революции в Европе. В начале июля части Красной армии на Западном фронте во главе с выдающимся молодым военачальником, бывшим царским офицером, большевиком Михаилом Тухачевским перешли в наступление и в середине августа оказались в предместьях Варшавы. Тем временем войска Юго-Западного фронта под командованием А. И. Егорова отказались от плана наступления в северо-западном направлении на Брест и Люблин, а двинулись на юго-запад к Львову, рассчитывая, что с захватом этого крупного центра в Галиции вспыхнет революция. Разрешение на изменение направления движения дал главком из Москвы. Известно, что Ленин был против этого, говоря: «Ну кто же на Варшаву ходит через Львов?»