. Дурново, уволенный со службы, отправился за границу – как казалось, навсегда. Однако в 1895 году, после того как 49-летний Александр III неожиданно умер от болезни, Дурново сумел возобновить служебную карьеру, поднявшись до заместителя министра внутренних дел. 23 октября 1905 года Витте назначил его исполняющим обязанности министра внутренних дел вопреки бурным возражениям со стороны либералов и нерешительной позиции царя Николая II [394]. Через три дня взбунтовались матросы Балтийского флота. К 28 октября Дурново подавил их хаотический мятеж, приказав казнить несколько сотен восставших. Он замышлял репрессии в масштабах всей империи, но Витте (первоначально) настаивал, чтобы он действовал в рамках Октябрьского манифеста – ведь тот в конце концов был подписан царем. Однако вскоре Дурново начал прибегать к более суровым мерам, что, конечно, очень обрадовало как царя, так и большую часть государственных чиновников после того, как предпринятые меры оказались успешными. «Все заработало, машина пошла в ход, – вспоминал один из руководителей охранки. – Начались аресты» [395]. Вообще в промежуток между полученным от царя обещанием конституции (октябрь 1905 года) и последовавшим полгода спустя принятием Основных законов – Николай II не пожелал называть их конституцией – полиция, возглавляемая Дурново, арестовала десятки тысяч (по некоторым оценкам, до 70 тысяч) человек [396]. Кроме того, Дурново уволил многих губернаторов и, что более важно, понукал остальных брать под контроль государства все общественные пространства.

Дурново оказался инициативным руководителем. В середине ноября 1905 года, когда из-за новой забастовки прекратили работу почта и телеграф, он покончил с ней, заменив бастующих добровольцами. 3 декабря – на следующий день после того, как Петербургский совет призвал рабочих изымать сбережения из государственных банков, – он арестовал около 260 депутатов Совета, что составляло половину его членов, включая и его председателя, Троцкого. Многие должностные лица предупреждали, что это спровоцирует повторение всеобщей забастовки, состоявшейся в октябре 1905 года, но Дурново на это отвечал, что демонстрация силы развернет политический процесс в ином направлении. 7 декабря 1905 года вспыхнуло восстание в Москве и казалось, что критики Дурново правы. Но он отправился в Царское Село с тем, чтобы отчитаться перед Николаем II и получить от него инструкции – без премьер-министра Витте, своего (номинального) начальника, которого Дурново отныне не удосуживался ставить в известность о своих действиях, несмотря на то что к тому моменту Витте тоже выступал за жесткий подход. Дурново даже не появлялся на заседаниях правительства (Совета министров) и никак не объяснял свое отсутствие [397]. Понятно, что царь стремился к возрождению существовавшей до 1905 года практики, когда такие министры, как Дурново, негласным образом отчитывались непосредственно перед ним. Николай II писал своей матери, вдовствующей императрице: «Дурново – [министр] внутрен[них] дел – действует прекрасно» [398]. Сейчас же, столкнувшись с восстанием в древней столице России, Дурново приказал подавить его: было убито около 424 человек и 2000 ранено [399]. Карательные акции проходили по всей империи. «Я настоятельно требую, чтобы в этом и подобных случаях вы без малейшей снисходительности приказывали использовать вооруженные силы и чтобы восставшие уничтожались, а их дома были сожжены, – решительно инструктировал Дурново должностных лиц в Киевской губернии. – В нынешних обстоятельствах восстановление авторитета правительства возможно лишь подобными мерами»