В 1925 году он выступил категорически против переименования Царицына в Сталинград. Не желая ликвидировать понятие культ, он противился его непомерному раздуванию.
В Российском государственном архиве социально-политической истории хранится письмо Сталина секретарю Цари-цынскогого губкома ВКП(б) П.Б. Шеболдаеву.
Есть смысл привести его полностью:
«Я узнал, что Царицын хотят переименовать в Сталинград. Узнал также, что Минин (один из активных участников обороны Царицына в Гражданскую войну. – Авт.) добивается его переименования в Мининград. Знаю также, что Вы отложили съезд Советов из-за моего не приезда, причем думаете произвести процедуру переименования в моем присутствии. Все это создает неловкое положение и для Вас, и особенно для меня. Очень прошу иметь в виду, что:
1) Я не добивался и не добиваюсь переименования Царицына в Сталинград;
2) Дело это начато без меня и помимо меня;
3) Если уж так необходимо переименовать Царицын, назовите его Мининградом или как-нибудь иначе;
4) Если уж слишком раззвонили насчет Сталинграда, и теперь трудно Вам отказаться от начатого дела, не втягивайте меня в это дело и не требуйте моего присутствия на съезде Советов – иначе может сложиться впечатление, что я добиваюсь переименования;
5) Поверьте, товарищи, что я не добиваюсь ни славы, ни почета и не хотел, чтобы сложилось обратное впечатление».
А что же получилось в дальнейшем? Как и предполагал Сталин, Шеболдаев раззвонил о переименовании города, протолкнув это решение через городские и уездные съезды, а также заручился поддержкой им же и организованных «беспартийных рабочих собраний».
И все же этот партбоярин переименовал Царицын в Сталинград, надеясь, что он и сам со временем заимеет право наречь своим именем какой-нибудь город и появится на карте Шеболдаевград или Шеболдаево.
Но пройдет девять лет и этот блюдолиз и подхалим станет активным участником заговора региональных князьков против Сталина на XVII съезде партии.
Приведу еще несколько фактов.
Вот отрывок из письма Сталина в издательство детской литературы «Детиздат»:
«Я решительно против издания «Рассказов о детстве Сталина»…
Книжка имеет тенденцию вкоренить в сознание советских детей (и людей вообще) культы личности вождей, непогрешимых героев. Это опасно, вредно. Теория «героев» и «толпы» есть не большевистская, а эсеровская теория. Герои делают народ, превращают его из толпы в народ, – говорят эсеры… Народ делает героев, – отвечают эсерам большевики. Книжка льет воду на мельницу эсеров…
Советую сжечь книжку».
То, что делал и сделал Сталин для страны, покоится на послевоенном реальном подиуме – СВЕРХДЕРЖАВА, на равных конкурирующая с другой такой же страной – США, на территории которой не прошел такой опустошающий ураган войны, какой увидел наш многострадальный народ и его промышленный потенциал…
Но коль мы заговорили об антикульте, автору вспомнился рассказ родственницы покойной супруги Людмилы – Анны Ефимовны Котовой, которая с конца 20-х до начала 30-х годов работала в Кремле у Сталина.
Прибыв из Рязанской области в поисках работы, она записалась на биржу труда. Там ее каким-то образом отобрали для стажировки в ведомство Кремля по охране вождя.
В 1927 году специальную охрану Кремля возглавлял генерал-лейтенант Николай Сидорович Власик, он же был фактическим начальником охраны Сталина.
– Когда вы впервые увидели Сталина? – спросил автор Котову.
– В первый день, когда была допущена к коридору, по которому ходили все небожители. Однажды я направлялась в кабинет к своему начальнику. Навстречу мне вышел Сталин. Я была низенькая росточком, и он мне показался высоким.