Теперь все заморозилось. Безопасная охота превратилась в миф. Того и гляди нагрянет ОНО, изменив привычке. Был матерым охотником, станешь беспомощной добычей. И останется лишь… бежать… бежать, в надежде, что ОНО не накроет убийственным туманом. Ушли из обихода и поединки. Слишком ценен теперь каждый сильный мужчина, чтобы разбрасываться им. Мало ли, покалечится кто-нибудь.

Много столетий те, кто возвысился до падения в Разлом, остаются высшими льеннами. Справедливости мало. Но деваться некуда. Да и положение знати, по большому счету, не сильно лучше, чем у плебеев.

Машин для хозяйственных дел у нас предостаточно. Все работают на чистой энергии, добытой из миров людей. Готовить проще простого – загрузил в кухонный агрегат все, что нужно, посыпал специями. Даже я справляюсь.

Разве что высокородные льенны брезгуют сношаться с простолюдинками. Но… многие благодарны. Немало знатных соплеменников съехали с катушек за последние столетья. Еще бы! Лучшие охотники всегда самые агрессивные особи в стае.

Тот же Рэсс и до падения планеты в Разлом насильничал нехило.

Половину женщин Третьего – самых красивых, кроме Аз, конечно, имел, мучил и снова имел.

Я не раз ловил себя на том, насколько это мерзко. Отрываться на тех, кто не может себя защитить. Или может? Позиция жертв Рэсса не раз ставила меня в тупик.

Стоило застукать Второго за истязанием, выкатывали такие глазищи, что руки чесались поколотить Рэсса. Но не проходило и дня… добровольно ложились под него снова. Будто хотели повторений.

И Второго я тоже не понимал. Если бы Пламя еще раз плюнула мне в лицо гадости… я не смог бы поднять на нее руку. Я порвал бы ее на куски и собрал – пусть увидит мир иначе… И… меня увидит. Но ударить… Нет, не смог бы. Нелепый бред крутился в голове – лихорадка от встречи с Пламенем мешала ясно мыслить.

Даже в суждения о судьбе моего народа, о проблемах Рэсса просочилась рыжая бестия.

Я смачно выругался, ударил кулаком по столу. Теперь уже и он заскрежетал. Понимаю. Из-за незнакомки, старый товарищ получил то, чего не заслужил. Уж он-то столетьями служил мне верой и правдой.

Да и мне не полегчало.

Я бессильно плюхнулся в кресло. Оно скрипнуло – еще не устало жаловаться на плохое обращение.

Сомкнув веки, я снова увидел ее. Рыжие всполохи вокруг головы. Глаза… драконьи… золотистые… проклятые золотисто-карие глаза, от которых я плавился… Гибкая фигурка, словно земная статуэтка.

Меня переклинило. Брюки доставляли ужасные неудобства. Куда там предвкушению встречи с Аз! Я ерзал на мягком сиденье, в тщетной погоне за уютом. Размечтался! А всему виной чертовы мысли, не желавшие отпускать Пламя.

И я не придумал ничего лучше, чем позвать Бэррейна.

Обсуждение месторождения должно охладить меня. Как ненадолго отвлекли мысли об ОНО.

Я достал из кармана штол – люди называют такие приборы сотовыми. Льеннам вышки и сигналы без надобности. Силовое поле настраивается на ауру того, с кем хочешь поговорить. Главное, чтобы у него тоже был штол. Нечто вроде мыслесвязи между полукровками. Мы многое подсмотрели у аджагар. Механизировали, заставив технику освоить трюки древнего народа. Ящерам и полукровкам достаточно способностей. Нам же требуются костыли-приборы.

На экране штола, не больше моей ладони, замелькали имена. Я листнул и… напоролся на Рэйн.

И вместо того, чтобы звонить Бэррейну, набрал айшару.

– Да, Сьерра? – как всегда вежлива и мила. Голос Рэйн был чуть ниже, грубее, чем у Пламени. Не настолько звонкий и чистый. Раньше эти незначительные детали ускользали от моего внимания.

– Как новенькая?

Проклятье! Заинтересованность так и звучала в моем голосе.