– Для такой цели необходима строжайшая секретность, – говорит диктатор. – Кроме вас, никто не должен знать о нашей поездке. Я лично отдал распоряжение Берии уничтожить вас и ваших родственников в случае предательства.

Валк покрывается холодным потом. Вот что Сталин имел в виду, когда говорил ему, что он позаботится о его коллегах. Грозный нарком теперь имеет карт-бланш. «Случаем предательства» может стать все, что угодно, что посчитает таковым глава НКВД.

– А когда Вы хотите отправиться? – спрашивает Тимур, нервничая.

– Прямо сейчас, дорогой, – отвечает генеральный секретарь.

– Товарищ Сталин, пожалуйста, дайте нам немного больше времени, чтобы изучить машину! Мы еще не пробовали отправляться в такую далекую эпоху! Вспомните, это не мы изобретатели, мы даже не знаем, о чем думали наши военные противники, когда создавали этот артефакт! – предупреждает Хмельницкий, пытаясь отложить поездку.

– Кроме того, последствия такого путешествия еще неизвестны! Из-за нашего вмешательства могут быть созданы альтернативные реальности. Будущее человечества никогда не будет прежним! – вмешивается Самани.

– Хватит! – злится диктатор. – Довольно проверок, довольно вопросов! Товарищ Валк уже совершил пробное путешествие, для меня этого достаточно, чтобы поверить, что машина работает и мы можем ей пользоваться. Солдаты, вы пойдете первыми, чтобы убедиться, что все в порядке!

– Прямо сейчас? – испуганно спрашивает Тимур.

– Разумеется! Или вы хотели сначала устроить пикник? – иронизирует диктатор.

– Вы не думаете, что было бы лучше для начала проверить машину, отправляясь в прошлое, товарищ Сталин? – спрашивает Нохчий. – Будущее нам неизвестно, мы не знаем, что вы можете там встретить!

– Товарищи, нет причин для беспокойства, – возражает Сталин. – Я не отправляюсь ни на войну, ни в другую страну. Это всего лишь пробная поездка, на часик-другой.

– Вы должны быть в курсе, что все равно это путешествие довольно рискованно, – предупреждает Лидия. – Машина будет с вами, так что мы не сможем отправиться позже, чтобы вас спасти, если что-то пойдет не так.

– Естественно, дорогая! – отвечает Сталин. – Поэтому я и поеду со своими лучшими охраниками, которых неслучайно столько же, сколько и частей разобранной машины. Она будет с нами в полной сохранности, не переживайте!

Лидия нервно смотрит на охраников, будто не веря, что поездка будет такой простой и спокойной, как говорит Сталин.

– Ну что, готовы, солдаты? – спрашивает Сталин.

– Всегда готовы! – отвечают военные, натренированные беспрекословно следовать приказам генсека в любой ситуации.

– Тогда, думаю, вам пригодится это… – указывает Валк на шесть больших рюкзаков, в которых должны храниться шесть частей портала, вместе с арктикумом.

– И это, – добавляет Хмельницкий, отдавая окончательные инструкции к машине, на русском, Сталину.

– Присядем на дорожку, – говорит Нохчий.

Все садятся и молчат несколько секунд. Лидия как будто чувствует неладное, переживает о Сталине и его гвардии, но не может ничего сказать.

– Вам не кажется, что было бы лучше отвезти машину в кремлевскую лабораторию, чтобы было проще добраться до Красной Площади, где, скорее всего, и будет проходить празднование? – спрашивает Самани, пытаясь уменьшить риски путешествия.

– Нет, товарищ Самани. Я предпочитаю отправиться отсюда, чтобы незаметно посмотреть на город по дороге на Кремль! – возражает Сталин, поднимаясь, вместе с остальными.

– Но вы окажетесь в Москве будущего, на 72 года от нас! Много всего будет по-другому, даже дороги в центр города, – настаивает доктор.

– Не случайно меня сопровождает лучшая личная охрана в мире, товарищ Самани. Именно такую реальность я и хочу увидеть, где все будет по-другому, где наши мечты и цели будут воплощены! – говорит Сталин с горящим взглядом.