– Отлично, – говорит сержант Берк по общей связи, когда мы очищаем последнюю комнату. – Собрать все свое барахло и построиться перед зданием. Взвод, выполнять.

^>– Что мы узнали сегодня утром? – спрашивает сержант Берк, когда мы все собрались перед зданием для разбора полетов.

«Что рекрут Риччи – отстойный тактик», – думаю я, но сержант Берк отвечает на собственный вопрос прежде, чем я успеваю озвучить эту мысль.

– Хорошая позиция – лучший друг обороняющегося, но она также может быть обращена против вас, – говорит он. – Обороняющийся отряд чрезмерно расслабился на третьей попытке. Они были пойманы на боевых позициях, потому что не сторожили заднюю дверь и не обеспечили себе отход. Атакующий отряд удержал инициативу и использовал обособленность противника, чтобы уничтожить его превосходящие силы. Это значит, курсант Халли, что у вас было больше людей, но это не помогло, потому что они были слишком рассредоточены. Нападающие изолировали и нейтрализовали их маленькими группами, как это и должно делаться. У вас было преимущество в шесть человек, но команда курсанта Грейсона каждый раз сражалась с преимуществом в два человека. Это называется «разгромить противника по частям». Вы поняли?

– Да, сэр, – говорит Халли.

– Молодцы, – говорит нам сержант Берк, и моя команда выпрямляется. – Если бы курсант Риччи отрастил себе мозг и не загубил команду в третий раз, это была бы безоговорочная победа. Похоже, не все из вас полные дебилы.

Риччи смотрит на Берка с каменным лицом, но я знаю, что сегодня за ужином он выскажет все, что думает.

– Халли, на этот раз нападает ваш отряд. Стройтесь и выдвигайтесь на стартовую позицию, – приказывает сержант. – Риччи, ваш отряд защищается. Посмотрим, как вы организуете оборону.

Мы проводим день, бескровно убивая друг друга.

Обороняться одновременно и проще, и сложнее. Мы можем подготовить огневые позиции, использовать маскировку и укрытия, но еще нам приходится ждать, когда другие начнут атаку на своих условиях. Один раз нас вычищают, дважды мы побеждаем, отомстив отряду Халли за прежние поражения. День заканчивается ничьей. Один из командных лидеров Халли занимает первое место в индивидуальном зачете, застрелив четырнадцать противников. К своему удивлению, я оказываюсь вторым, несмотря на отсутствие результатов в первых двух заходах. На моем счету – двенадцать людей Халли.

– Ну что, Грейсон, хоть что-то ты можешь делать не через задницу, – замечает сержант Берк, просматривая список убитых. – Только не думай, что ты теперь прирожденная машина для убийства. Эта фигня – не настоящая война, запомни.

^>– Ты слишком любишь эти занятия, – говорит мне в душе Халли, пока мы смываем с себя дневной пот. – Тебе было весело.

– Может быть, – я пожимаю плечами, стараясь не слишком откровенно изучать изгибы ее ягодиц, когда она отворачивается, чтобы смыть с волос шампунь.

– Поосторожнее, а то тебя загребут в Территориальную армию, – заявляет Риччи с другого конца сортира.

– Это ты поэтому сегодня так лажал? – спрашивает Халли, и кое-кто из курсантов смеется.

– А то, – отвечает Риччи с ухмылкой. – Думаешь, мне хочется, чтобы в моем досье значилось: «Хорошо обращается с винтовкой»? Это прямая дорога в ТА.

– Ага, только на прошлой неделе ты завалил еще и ориентировку на местности, – говорю я. – И, помнится, был одним из последних на боевом управлении. Ждешь, когда главнокомандующий лично прикажет показать, на что ты способен, да?

– Очень смешно, – говорит Риччи и швыряет в меня флаконом жидкого мыла. Я отбиваю его обратно, и флакон падает на пол между двумя рядами душевых. Риччи кисло смотрит на меня и отправляется подбирать его. Когда он наклоняется, Халли глумливо присвистывает. Не глядя на нее, он поднимает средний палец.