Можно в целом говорить, что законодатель «угадывает» волю большинства. Поэтому в части ужесточения наказаний власть имеет поддержку в обществе; вероятно, подобная линия уголовной политики будет в дальнейшем продолжаться. В этой части уместны наблюдения П. Л. Фриса, указывающего на то, что уголовно-правовая политика определяется уголовно-правовым сознанием, уголовно-правовой идеологией и уголовно-правовой психологией. Само позитивное уголовное право выступает в качестве же объекта воздействия уголовно-правовой политики^>120.

В то же время судебная практика идет по иному пути, что подтверждается анализом среднего срока лишения свободы по составам преступлений на основе медианы – среднего значения упорядоченного ряда для интервальных рядов (см. табл. 1)^>121.

Таблица 1

Приведенные данные свидетельствуют о более взвешенном подходе судебных органов к назначению наказания в виде лишения свободы: налицо тенденция снижения средней его продолжительности как по всем составам, так и по индикаторным, а также по всем видам категорий, кроме особо тяжких преступлений, что вполне оправданно. Судебная практика в большей мере осознает необходимость гибкого подхода к наказанию, соответствия его размера целому ряду критериев, при этом использует полномочия по назначению максимально возможного срока в исключительных случаях.

В то же время лишение свободы до сих пор остается одним из основных видов наказаний (см. приложения 5, 6).

Изложенное подтверждает важность и значение темпоральных категорий не только в теории права и правоприменительной практике, но и в социальной реальности: к основным компонентам «времени реализации уголовной ответственности» не утихал и, думается, не утихнет интерес, поскольку оно становится одним из осязаемых и при этом эффективных средств достижения целей наказания (восстановления справедливости, исправления преступника, предупреждения преступлений).

Конец ознакомительного фрагмента.