Кратко поясним сказанное. Современная уголовная политика в настоящее время находится в поиске адекватных моделей воздействия на преступность. Я. И. Гилинский признает наличие кризиса современного наказания. Он проявляется, во-первых, в том, что после Второй мировой войны во всем мире наблюдается рост преступности, несмотря на все усилия правоохранительных органов. Во-вторых, человечество перепробовало все возможные виды уголовной репрессии без видимых результатов. В-третьих, как показывают исследования, уровень рецидива относительно стабилен для каждой конкретной страны и не снижается, что свидетельствует о неэффективности специальной превенции. В-четвертых, по мнению психологов, длительное (свыше 5–6 лет) нахождение в местах лишения свободы приводит к необратимым изменениям психики человека, происходит его криминальная профессионализация.

Мировое криминологическое сообщество, таким образом, выступает против смертной казни; за минимизацию лишения свободы и допустимость ее применения только за тяжкие насильственные преступления и только в отношении совершеннолетних преступников; за расширение сферы деятельности «восстановительной юстиции» («restorative justice») и ювенальной юстиции; за приоритет превенции и службы пробации; внедрение практики медиации и др.^>118

Анализ современной российской научной литературы, посвященной вопросам наказания и уголовной политики, также подтверждает растерянность отечественных ученых перед происходящими переменами. Однако общие закономерности в их взглядах на текущее состояние дел прослеживаются весьма четко.

Обоснованно выделяется такая тенденция, как карательный уклон уголовной политики: ужесточению наказания приписывается способность эффективно противодействовать социально нетерпимым явлениям. При этом законодателем не отрицается значение организационных, социально-психологических, профилактических и административных мер, но объективно они умаляются тем, что основные надежды возлагаются на строгость (длительность) наказания.

Анализ закономерностей в сфере наказуемости деяний приводит к выводу о преобладании пенализации над депенализацией^>119. В частности, о карательном уклоне УК РФ свидетельствует существенное увеличение пределов срочного лишения свободы и сохранение в качестве наказания пожизненного лишения свободы. Как отмечалось, по УК РСФСР 1960 г. самый большой срок срочного лишения свободы составлял 15 лет вне зависимости от любых факторов (совокупность преступлений, приговоров). УК РФ чрезвычайно расширил темпоральные пределы лишения свободы – от 2 месяцев до 25 лет, а в случае частичного или полного сложения сроков лишения свободы за совокупность преступлений – 25 лет, совокупности приговоров – 30 лет. Этим не ограничиваются предельные сроки наказания. За целый ряд общественно опасных деяний длительность наказания может быть доведена до 30 и 35 лет соответственно.

Корректировка сроков – один из распространенных инструментов современной уголовной политики. Акцентируем внимание еще на таких примерах: лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью как вид дополнительного наказания может назначаться теперь на срок до 20 лет; убраны нижние пределы санкций в виде лишения свободы. При этом анализ социологических данных показывает, что большинство населения в целом поддерживает законодательные инициативы, касающиеся в том числе вопросов наказания (см. приложения 1, 2, 3).

Так, 46 % граждан оценивают существующие в России законы в целом как хорошие. Практически половина всех граждан (49 %) считает лишение свободы основным наказанием, а каждый третий (33 %) полагает, что страх наказания – основной мотив соблюдения законов. О необходимости ужесточения наказания заявляет примерно половина граждан (42 %).