– Это – те самые, о которых мы говорили, – когда мисисс Ливстон прошла вперёд, Вероника смогла, наконец, рассмотреть поближе детей. Своих детей, подросших и таких счастливых. – Они будут жить с вами.

– О, я рада, – Вероника всё же не смогла удержаться и обратилась к Вашингтону. – Можно, я помогу вашим племянникам и покажу, где их комнаты?

– Да… – старший Раш растерялся. Он так давно её не видел. – Да, вы можете.

Она и дети еле-еле приглушили свой восторг. Девушка взяла чемоданы Жаклин и Энни, и все дети побежали следом за ней по лестнице.

– Вот видите, они уже ладят, – по-дружески улыбнулся мистер Ливстон Вашингтону.

– Да, это чудесно, – улыбнулся он.

Дверь одной из комнат закрылась.

– А это – твоя комната, Энни, – сказала Вероника так, чтобы было слышно внизу. После чего чемоданы упали на пол, дети подбежали к матери, обнимая её и целуя.

Чтобы было удобнее, девушка опустилась на колени, обнимая каждого из своих детей.

– Мама, мама, о, мы так соскучились! – шептала Жаклин, крепче прижимаясь к ней.

– Мы рады, что теперь мы вместе, мама! – воскликнул Хьюго.

– И теперь так будет всегда, – объявила Энни.

– Да, мои дорогие, будет. Мы больше не расстанемся, обещаю.

Энни появилась в их семье совершенно случайно. В тот раз Вероника брала отпуск на две недели, и с радостью забирала всё это время свою Жаклин из детского сада. Хотела и сына забрать из школы, но сам Хьюго настоял на том, чтобы дойти в одиночку.

– Я уже взрослый, мама, не нужно, но спасибо. Ты нужнее Джек.

И тогда Джек подошла к ней, поведав, что подружилась с одной девочкой.

– Я рада, дорогая, – улыбнулась ей Вероника.

– Но… мама, у неё никого нет. И сегодня её никто не забирает, как и всегда. Можно, она будет с нами?

Поначалу Вероника подумала, что дочка ошибается. Ну, может быть, родители поздно приходят, или у неё есть другие родственники.

А спустя неделю, обсудив это с мужем и сыном, всё же решилась сама поговорить с Энни – девочка ей, если честно, приглянулась.

– Здравствуй, – она подошла к девочке, оставив Джек в машине, и присела.

– Вы – мама Жаклин? – робко спросила Энни.

– Да. Я хотела бы спросить: у тебя есть семья?

Девочка замотала головой.

– А ты хотела бы семью?

– Очень! Но я всю жизнь одна… Кто меня возьмёт?

– Я. Мы все. – улыбнулась она. – Ты будешь сестрой Джек, цветочек. А ещё, у тебя будет старший брат.

Разумеется, Энни согласилась, и ни разу не пожалела об этом. Она радовалась тому, что ей есть, кого ждать.

– У вас чудесные племянники, – сказала Вероника, спускаясь по лестнице к нему и Ливстонам, да и сказала она это скорее им, чем мужу.

Они как раз закончили показывать Вашингтону первый этаж, и теперь здесь прибавилось коробок с вещами.

Она изо всех сил старалась быть равнодушной, но всё же заметно светилась от счастья. Впрочем, Ливстоны растолковали это по-своему, и удалились, оставив их, наконец, наедине.

Они облегчённо выдохнули и досчитали до пяти, на всякий случай, а то мало ли, ещё вернуться в неподходящий момент.

Вероника крепко обняла Вашингтона, желая забыться в этих объятиях навсегда.

– Я так скучала!

– Я тоже, – он обнял её в ответ.

– Ты, наши дети, и под одной крышей, – она заплакала.

– Мы так долго этого ждали! И больше никаких поездок. Сан-Франциско теперь наш дом. – твёрдо сказал Ваш, зарываясь в её чёрные локоны, что приятно пахнут вишней.

– Да. Да, постой, а чем занимаешься ты? Я ещё не успела спросить, а ты всегда уходил от темы…

– Надо же, уже время обеда…

– Вашингтон! – прикрикнула она. – Кем ты работаешь?

– Работа, как работа, клянусь!

У мужа бегают глаза – он что-то скрывает.