— Гонки, конечно. Я труп, а не танцор, — хохочет.

Но Ростислав оказывается действительно устал за последний год.

— Можно я у тебя на диванчике прилягу?

— Валяй.

Настраиваю на проекторе любимую игрушку как в старые добрые и… он почти сразу отрубается.

— Рос… Эй, ты чего? Уснул? Со мной так весело, да? — трясу за плечо.

— Лика, покорми дочек сама. Я и так с ними весь день, — бормочет под нос, переворачиваясь набок. Мда… Ладно, братан. Отдыхай. Приглушаю свет, надеваю наушники и сам не замечаю, как засыпаю лицом в салате. Нет, это я преувеличиваю, конечно. Не в салате. Но рядом с его остатками.

А утром… Утром начинает твориться полнейший кошмар!

— Где мои дети! Ксюша! Даша! — сон Ростислава и последствия прошедшего вечера как рукой сняло. Не знаю, чего он боится больше: что Лика узнает о том, что горе-папаша не справился с детьми, или сам факт того, что он их, не побоюсь этого слова, прос… пал.

Пока он носится по офису, перетряхивая вещи и заглядывая в шкафы, залпом осушаю бутылку с водой и смотрю на детей, которых привели мне в кабинет.

— Точно пацаны. Вообще непохожи на твоих «ватрушек», — справедливо замечаю.

Парнишки немного младше, с русыми волосами и удивительными глазами серо-голубого цвета. Они настолько похожи, что даже родинки около маленьких «носопырок» в одном и том же месте. И как только мать с отцом их различают?

— Я правда не знала… простите, Максим Михайлович… — блеет Вера. Она сейчас похожа на напуганную овцу. Секретарша и так не шибко умная, а после случившегося вообще в ступоре. — Я думала, они ваши…

— Лучше скажи, где ты этих богатырей взяла, — смотрю, как один сосредоточенно сосет палец, а второй повторяет за первым. Дети прикольные. Спокойные вроде. Не то, что у Ростика. Вот только они не могут сами прийти в охраняемый офис посреди ночи. Это же невероятно!

— Мне Ольга передала «вахту». Вы ее вчера домой не отпускали.

— Кхм, — пытаюсь вспомнить. Да…

— Ну… сказали ей, чтобы она вам пиццу заказывала всю ночь. А еще она с вами по душам разговаривала. Вы ей предложение хотели сделать, жаловались на то, что вам очень нужны дети и жена.

— Чего?! — сам не верю в услышанное. Наверное, это я во сне лунатизмом страдал. Или она все придумала, подслушав наш Ростиком разговор.

— Она мне рассказала… по секрету.

— Так, ладно, с Ольгой я позже сам разберусь. Но дети-то откуда взялись?

— Н-не знаю… — заикается. — Я пришла, они спали в приемной на диване. Оля сказала, что ваши дети нашлись. Она стучалась к вам, но вы, видимо, уже спали… Не открыли ей. Кабинет заперт был. В общем, она с ними тут и спала. На диване.

— Мама дорогая…

— Она так и сказала, что они мои?! Или все-таки Ростислава?! Она ведь не в курсе, какого пола дети у Сафина.

— Н-не знаю… Она говорила, что это Миша и Паша. Лобановы.

Хватаюсь за голову. Если предложение под воздействием эйфории от вкусного куска пиццы я сделать в состоянии, то вот детей слепить так быстро вряд ли мог. Они должны были прийти сюда как минимум в следующий Новый год…

Судорожно вспоминаю, как провел прошлый праздник. Никак. В этом же офисе за работой. Так что исключено. Дети не мои. Забирайте и ведите обратно.

— Рос, да успокойся наконец! — хватаю друга за рукав. — Не мельтеши. Дай подумать.

— Легко сказать! У тебя-то нет своих!

— Вот не начинай. Лучше давай размышлять логически. Ты Вениамину звонил?

— Нет…

— А чего ждешь? — кручу у виска. — Твои дочурки спят сейчас у него дома, сто очков.

— Если это так, то обещаю больше никогда не оставлять их без присмотра… — божится Рос.

— Звони.

— Максим Михайлович… а с мальчиками-то что делать? — напоминает о себе Вера.