– Второй раз за час поедут, – проворчала Людмила Ивановна и послушно взялась за телефон. Как и ожидалось, диспетчер не поверила еще одному вызову, но завуч включила интонацию настоящего учителя, которой машинально подчиняются все, и нам пообещали бригаду. Галина Михайловна ушла встречать медиков, а мы с Ленкой еще раз осмотрели тело. С покойника мощным потоком стекал холодный пот, прикоснуться невозможно. Очень подозрительно.

Неужели отравление?

Стоит ли оставить свои измышления при себе или поделиться ими с врачами? Скорее уж, рассказывать придется полиции. Кто поверит, что мужчина лет сорока пяти умер в один момент своей смертью? Как минимум один допрос нам обеспечен.

Мы бестолково переминались с ноги на ногу в коридоре, возле актового зала, когда Галина Михайловна привела за собой бригаду врачей.

– Стойте здесь, сейчас посмотрим вашего пациента. Пропустите полицию, когда она подъедет, – приказал высокий носатый врач средних лет. Его мы помнили еще по делу об убийстве министра на экзамене.

– Девчонки, вы же труп осмотрели? – вполголоса спросила нас Ольга Владиславовна, как будто это была наша прямая обязанность заниматься всеми трупами в школе.

– Странная смерть, – уклончиво сказала я. – Пусть дальше врачи занимаются. Только скажите: он ничего не ел, не пил перед приходом сюда?

– Если да, то я не видела, – открестилась Ольга Владиславовна. – Он сразу стал выступать, попросил меня взять слово после него. Был бледнее обычного, но голос твердый. Потом на полуслове прервался, сел на пол… ну и дальше… того.

– О, полиция! – воскликнул кто-то незнакомый. Полиция приехала основательно политая осенним дождем, поэтому ее куртками можно было пол мыть. Уже знакомый майор Забродин с нами поздоровался (коллеги не удивились), полноватый эксперт нам помахал как давним друзьям, и оба они вошли в актовый зал.

– Ваши знакомые? – уточнили гости семинара, которые наверняка уже пожалели, что пришли. Наша школа не напрасно пользуется дурной репутацией.

– Да, пересекались, когда министра убили, – как бы невзначай обронила Ленка.

– Так это вы Самарина Елена? – обратились к ней гости с восторгом в голосе. Ленка кивнула. Еще бы, ей было приятно, а после выхода большой статьи в газете она готовилась чуть ли не раздавать автографы.

– А Комарова Лидия?…

– На больничном, – встряла Людмила Ивановна, чем не дала мне прославиться.

– А я так вообще Марина Павловна, – заявила я.

– Расступитесь! Он жив! – заорала со слезами радости Ольга Владиславовна, которой об этом крикнул врач. Не то чтобы она хорошо относилась к директору, просто в случае его отсутствия или смерти она автоматически становилась исполняющим его обязанности, а это дело хлопотное.

Врач, водитель «Скорой», наш учитель музыки Леонид Павлович и трудовик Иван Андреевич вынесли потного полупокойника на полотнище и загрузили в машину. Автомобиль тут же взвыл сиреной и поехал в больницу с нарушением всех правил дорожного движения.

– Что с ним случилось, кто-нибудь понял? – уточнила химичка. Ее шлемообразные черные волосы слегка примялись, потому что она схватилась за голову, узнав, что директор жив.

– Отравился наверняка, – уверенно сообщила пожилая физкультурница.

– Чем?

– Девочки, чем он мог травануться? – обратилась физкультурница к нам, как будто мы его сами потравили, а теперь должны похвастаться перед всеми.

– Совсем необязательно, вовсе не отравление… Может, сердечный приступ? – предположила Ленка, чтобы сбить с толку слишком догадливых.

Конец ознакомительного фрагмента.