– Очень печально, особенно для их семей, – сказала Хелена. – Но в конечном счете они сами подставились под удар…

– Не вполне, при всем моем уважении, – возразил Саймон. – Никто не ожидал такого вот нападения, с бухты-барахты. Если честно, то, что сделал ваш сын-балбес, было гораздо безрассуднее.

Иэн вяло улыбнулся. Потянулся к Софи, она крепко сжала его руку.

– Да, я собираюсь потолковать с ним об этом, – сказала Хелена, – когда ему станет получше.

Зловещее заявление – как и многие другие у нее.

Ближе к концу посещения Саймон сказал:

– Я вам вот что скажу, Хелена, давайте-ка оставим этих пташек ненадолго. Пойдемте, угощу вас чаем.

Взяв под руку, он повел ее вон из палаты, к лифтам. Прежде чем шагнуть за порог, она обернулась и послала сыну укоризненный воздушный поцелуй.

– Ну что, – сказала Софи, поворачиваясь к Иэну и ощущая мгновенное расслабление, которое всегда (как она уже заметила) охватывало ее, когда она оказывалась не рядом с Хеленой, – как на самом деле чувствует себя местный герой?

– Прекрасно, – ответил он. – А как чувствуешь себя ты? Как поездка сюда?

– О, мы ее преодолели, – ответила Софи. – На самом деле нормально. В смысле, она принялась цитировать Инока Пауэлла[30], но мы… проскочили. Ну что, скоро домой? Через день-другой?

– Похоже на то.

– Ты готов?

– Само собой. Они говорят просто не заниматься ничем чересчур будоражащим некоторое время – и ничем таким, что связано с физическими нагрузками.

– О, – проговорила Софи, улыбаясь и одновременно изображая огорчение. – Какая досада. Я надеялась, что мы сможем заняться чем-нибудь и будоражащим, и связанным с физическими нагрузками.

Она тайком скользнула рукой по одеялу примерно к его паху. Сжала – и ощутила ответное движение. Иэн завозился в постели в блаженном томлении.

– Ты в среду повел себя как полный обалдуй, – сказала она. – И я тебя ни разу так сильно не хотела, как с тех пор.

И правда. Она знала наверняка, что ни один из ее остальных друзей, ученых коллег или бывших парней не поступил бы в тех обстоятельствах, как Иэн. Совершенно глупый, опасный, несуразный поступок – но Софи никогда прежде так не гордилась Иэном, так не тянулась к нему.

– Слушай, когда закончишь меня мучить, – сказал он, краснея и быстро оглядывая остальных обитателей палаты, – я бы тебя попросил о паре вещей.

– Да? – спросила Софи, не убирая руку.

– Когда ты… когда ты повезешь маму обратно, как думаешь, ты сможешь вытащить ее мусорные баки? Их не вытряхнут до понедельника, но она не может проделать это самостоятельно.

– Хорошо.

– И можешь еще проверить кабели на задней панели ее телевизора? Судя по всему, что-то не так со звуком.

– Она говорила об этом, да. Конечно. Еще что-то?

– Кхм… да. – Он взял ее за руку, отвел ее от точки притяжения и пылко сжал. – Еще кое-что. – Глянул ей прямо в глаза. – Выходи за меня замуж, пожалуйста?

Казалось, все затихло. Мир будто перестал вращаться. И это наваждение – если то было оно – словно бы длилось и длилось вечно.

Наконец Софи рассмеялась и произнесла:

– Ты шутишь, да?

Тут рассмеялся и Иэн – и ответил:

– Да.

Облегчения, в общем, не наступило, но она хотя бы снова могла дышать как обычно. Вернее, могла, пока он не добавил:

– Конечно, шучу. Баки вывозят по вторникам.

Вернулось безмолвие, самое долгое и глубокое из всех. Пока он не повторил вопрос:

– Ну? Выйдешь?

Она посмотрела на него, и больше всего ее удивило, до чего легко дался ей ответ.

Когда Дуг встретился с Найджелом Айвзом в кафе рядом со станцией метро “Темпл” 19 августа, через неделю после беспорядков, Найджел выглядел, как обычно, жизнерадостно.