Группа тронулась с места…

У меня под ногами вновь зашелестело. На этот раз – степные цветы.

Этот обход обошелся без встреч с чужаками. И на вторые сутки нас забрали челноки, возвращая на МДЗ.

Забрал вовремя. На 4Ш-11 опустилась ночь. Густые облака совершенно не пропускали звездный свет. Лишь ядовитые капли зеленоватой вечерней росы, осев на лепестках цветов и кисточках ковыля, светились в этой непроглядной темноте, словно стаи светлячков.

Я стерла ладонью со стекла шлема что-то типа колючей изморози, оседающей на скафандре, и коротко глянула на стелющуюся под ногами флору, покрывшуюся липким соком. Впрочем, «плачем растений» это назвать было нельзя. Скорее уж, ближе к ночи клеточки произрастающих на этой планете растений получали заложенный в них природой приказ: «В скафандры!» И покрывались защитной пленкой, предохраняющей их от агрессивного воздействия среды.

А между сопок уже поднимался, отсвечивая оранжевым, туман.

«Как будто кто-то подкинул в воздух тысячи маленьких апельсинчиков», – подумалось мне.

Да уж. Планетарная среда с приходом ночи становилась еще менее гостеприимной.

Подтверждая мои ощущения, вдали раздался то ли вой, то ли скрежет.

«Фауна выходит на охоту», – отметила я про себя этот факт как данность, покрепче прижимая к себе автомат.

Так что обмен сигналами, в том числе световыми, с прибывшим за нами челноком весьма радовал.

Группа быстро погрузилась на борт, споро пройдя через шлюзовой отсек, с его первичной обработкой. Затем мы уселись в кресла, и над нами сомкнулся прозрачный кокон дезкамер. После чего встроенные в него установки начали светить на нас, поливать и обдувать всякой разной химией. Как и все помещение корабля, за исключением герметичной кабины пилотов.

Для нашего же блага, естественно.

Я задумалась. Нам еще предстоит прыжок через контур. И санобработка в шлюзовом, затем в дезотсеке. Потом в медотсеке. Но там уже можно будет снять скафандры. Допобработка нас, скафандров, оружия и оборудования в этом месте уже проходила отдельно.

Так происходило не всегда. Не при каждом выходе группы на задание.

Обычно хватало контура… И обработки в шлюзовом. Но после любого контакта с чужими и посещения планет, на которых были обнаружены следы их активности, дезинфекция проходила по полной. Даже после встреч с иными это было не так. Как ни странно, но их микроорганизмы, вирусы и грибы, не были столь агрессивны, как у чужих. Возможно, из-за неполной проявленности своих носителей на физическом плане нашего мира.

Однако нет худа без добра. Пока нас окуривали, я поспала.

Честно говоря, мой организм чуток подустал. Тем более что рапорт не горел. А вот восстановиться…

Я вздохнула.

Уверенности, что меня не «вздернут на рее», тупо выгнав с практики, у меня не было. Я прекрасно осознавала, что, по сути, взяла руководство группой на себя. Не докладывала командиру об обстановке, ожидая приказа. А ставила перед фактом, принимая решения сама. С одной стороны, время подгоняло. С другой… По правилам, я лишь обозначаю, а решает командир. И на отработках в зале все так и было. На симуляторе я бы знаком показала наличие чужих, обнаруженную в холме щель… Дождалась бы приказа. А не сиганула вперед, скомандовав остальным следовать за мной.

Ох, куда и в каких выражениях Грег отправит меня за такое самовольство, даже представлять себе не хотелось.

Поэтому я и решила выспаться. Хотя бы.

***

Челнок, благополучно прыгнув через контур, доставил нас на малый десантный, где и отряд, и сам ботик подверглись санобработке. Затем МД направился к борту Среднего Десантного. Где, преодолев контур, звездолет пристыковался к санитарному модулю среднего десантного звездолета (СДЗ) с болтающимися в вакууме рукавами шлюзовых отсеков. Один – для нас. Другой – для пилотов.