Таким образом, Вийялон обратился в рядового сотрудника отдела, а Хулио стал директором, и, помня угрозу Хулио выгнать Вийялона из Политеха, я боялась за седого чилийца: не окажется ли он без работы в чужой стране?

Кабинет директора стал кабинетом Хулио, а Дельфина – его секретаршей.

Х Х Х

В Риобамбу приезжал декан университета им. Патриса Лумумбы и в нашем с Хулио доме он встречался с выпускниками, а спустя некоторое время приехали сотрудники посольства. У них была великолепная машина, и на ней мы ездили купаться в горячих источниках соседнего городка. Когда речь зашла о пустых прилавках магазинов Союза, Хулио пошутил, что советскому народу давно пора вооружаться. Я грубо его оборвала:

– Что за ерунду ты мелишь!

Рука Союза – через этих двух сотрудников посольства – простиралась – вездесущая! – и сюда. Нужно соображать что и в чьем присутствии можно, а в чьем нельзя говорить! У меня же в Союзе родные!

Много месяцев спустя я узнала: Хулио просил в посольстве оружие для сплоченной им группы советских выпускников – партизаны? терроризм? – и я поняла, что той фразой он напоминал о своей просьбе и подчеркивал настрой на решительные действия. Или я ошибаюсь, он сказал это просто так? Могло ли быть у Хулио что-нибудь просто так?

Один из этих двоих за рулем пел профессионально поставленным низким и мощным голосом. Дар божий? Оказалось, почти: прежде он учился в семинарии на священника. А я и без этого признания догадалась, кто они – эти двое, приехавшие к нам из посольства.

Они увезли из Риобамбы Хулио с собой на два дня. Зачем? Хулио мне ничего не сказал вернувшись.

А Малыш так плакал и просил не уезжать, когда Хулио садился к ним в машину – с ума сойти! – можно было подумать: родной ему сын!

Одно только Хулио сказал: эти двое очень удивились, когда заглянув в какие-то свои учетные карточки, обнаружили, что моим мужем числится совсем другой мужчина. Они советовали нам скорее пожениться. Но оружие в посольстве Хулио не дали – или все-таки дали?…

Что за жизнь! Никогда ничего не знаешь наверняка… додумываешься… догадываешься… и – наверняка? – ничего! – никогда!..

Х Х Х

Хулио собирается привлечь к политической работе своего тезку Хулио Чавеса. Он тоже получил образование в Союзе, но сторонится выпускников, а о Союзе ни плохо, ни хорошо не говорит.

Хулио берет меня с собой. Когда я вижу Хулио Чавеса, я поражаюсь – два Хулио похожи даже внешне! А когда Хулио Чавес начинает говорить – спокойно, уверенно – то я поражаюсь еще больше: отличие в манере речи лишь в нюансе: мой Хулио придает значительность и вес каждому слову, а Хулио Чавес к каждому слову как бы приделывает воздушный шарик и оттого слова получаются легкими.

Мы сидим в гостиной в мягких креслах. Из другой комнаты показывается на минутку жена Хулио Чавеса, но тут же скрывается: мы говорим по-русски, а она не знает русский. Она молоденькая и пухленькая, и у нее слегка хмурое выражение лица.

– Немного сердится, – с улыбкой поясняет Хулио Чавес – мы месяц как поженились. Вчера оставил ее с родителями, а сам ушел к друзьям, ой, голова болит сегодня, а она еще не привыкла, что оставляю. Ничего! – у Хулио Чавеса шутливо-ласковый тон. – Завтра купим ей что-нибудь, все как рукою снимает! Но мне нравится, что она сердится, а не упрекнет! А? Какая женщина! Удачно я женился!

Он так и сказал – « как рукою снимет». Он, как и мой Хулио, хорошо говорит по-русски, используя в речи – «как рукою снимет» – идиоматические выражения.

Оказывает ли имя влияние на людей? Почему два Хулио столь схожи? И если у Хулио Чавеса было столько же женщин в Союзе, сколько их было у моего Хулио – а это, глядя на Хулио Чавеса не трудно предположить – то почему он предпочел жениться на своей?