Невидимые и потусторонние миры для нас запутаны, загадочны и неопределимы по сути нашего личного восприятия и опыта, с которыми сталкиваешься как наяву, так и во сне. У нас выработалась непреодолимая вера-привычка, обуславливающая и присваивающая себе только материальные «голоса» нашего мира. Это то, что мы видим вокруг себя, имея те знания, которые нами получены в материальном мире. Мы верим в ядро атома, в его энергию, в электромагнитные волны, в постоянную Хаббла, в гравитацию, в магнетизм и электричество и т. п. Наша вера в Материю настолько сильна, что не подлежит никакому сомнению.

Только рядом с нами одновременно оказывается какой-то невидимый разум: его прана (жизненная сила), магия колдовства, оккультная сила заговоров и приворотов, и даже мистика бабушкиных сказок. Их мы не можем отрицать, но их и нельзя безоговорочно признать. А если в эту мистику ещё и поглубже нырнуть, то насколько будет реальным существование домового, лешего или демона с его бесами?

И разве далёкий материальный квазар не обладает такой же мнимостью? Правда, есть, якобы, его фотография. А вот портрета банника (потустороннего существа, живущего в бане) или домового (потустороннего существа, живущего в доме) мы, видимо, не увидим никогда. Но если существует о них информация, значит, с ними кто-то встречался, кто-то их видел и даже зарисовал.

Но если такие люди с тонким потусторонним зрением (ясновидением) и рождаются, то их – не так много, если не единицы. Только вот доверять им мы целиком не можем или не хотим. Как мы можем им верить, если сами этого не видим. Нам и остаётся, что сомневаемся в их мистической реальности, иногда покручивая и пальцем у виска, глядя на того человека, который о ней говорит.

Большинству людей намного спокойнее сомневаться в этом и даже полностью отрицать всё потустороннее. Таким «плотным» сомнением они закрываются от мистической реальности и защищаются от её потусторонних воздействий. Но не в этих ли мистических мирах спрятана вся «сказочная» часть скрытого человеческого существа, о котором мы не имеем ни малейшего представления.

Мы приходим к тому, что существует как бы две основных веры: материальная и потусторонняя, которую можно назвать духовной. Первая – это непреклонная и прочная материальная вера в тёмную Материю, которую можно признать материализмом, вторая – эфемерная и сомнительная вера в духовный Свет, в Бога. Здесь явно ощущается сильная разница в вере: материальная – обращена к Тьме Материи, а духовная – к её Свету. Духовные знания так говорят о материальной вере:

«… Живущие без радости со словом вялым и скудным, узким и зависящим от их веры (в материю), что могут сейчас и здесь сказать они тебе, о Огонь (о Боже)? Нет у них орудия (духовной силы и знания), пусть же остаются, соединённые с нереальным.» [1, с. 204]

Вера в Материю не может быть реальной, ибо в ней нет ничего постоянного. Она подвержена динамике изменения и действует только в нашем обычном мире. Его мы можем назвать «миром Бодрствования». Например, в нашем далёком прошлом, в течении почти двух тысячелетий, существовала вера в геоцентрическую планетарную модель Солнечной системы Птолемея. Сегодня она признана ложной и заменена гелиоцентрической моделью Коперника, появившейся всего несколько столетий назад. Но даже она – уже прошлое, ибо появилась новая модель единой Солнечной системы, не отрицающая их, а объединяющая обе модели в единое целое [2, с. 56—67]. Можно привести и другие примеры изменений веры в Материю. Вчера она была одной, а сегодня стала другой. В ней нет постоянства, значит и вера в неё не может быть непоколебимой, неизменной и твёрдой.