В руках Беркутова оказалась та плоская чёрная коробочка, которую безуспешно пытался вскрыть Санёк. Андрей с интересом покрутил непонятный предмет. Со всех сторон одинаково гладкая, два огонька так и мерцают синхронно. Что за диковинка – непонятно. На улице раздался какой-то шум, словно что-то упало. Беркутов отвлёкся, от неожиданности дёрнулся и сам едва не выронил таинственную чёрную штучку.

Ширяев испуганно ахнул. Но Андрей ловким движением успел поймать заветную коробочку, и тут…

Очевидно, в попытке спасти эту ценность от падения, Беркутов нажал куда-то или что-то там встряхнул. Чёрный глянцевый корпус вдруг вспыхнул по периметру ядовито-зелёным светом, огоньки запульсировали в пять раз быстрее, а потом рядом с ними загорелось ещё две незаметные до этого лампочки.

– Беркут, ты что устроил? – перепуганное лицо Ваньки пошло красными пятнами.

Андрей ничего не ответил, смотрел ошеломлённо на сбесившуюся чёрную «загадку» в своих руках так, словно держал ядовитую гадину.

– Брось эту дрянь обратно и бежим! – Ванька уже готов был дать дёру.

А тут ещё с улицы отчётливо долетели громкие голоса – явно чужие, и гулкие шаги прогремели по деревянному крыльцу. Кто-то шёл сюда, в клуб!

Андрюха, бросая короткие тревожные взгляды на вход, безуспешно тыкал пальцами в чёрную коробочку, но она (зараза!) гаснуть не хотела.

Поддавшись панике брата, Беркутов наконец в сердцах швырнул проклятую штуковину обратно в саркофаг, развернулся, чтобы бежать к заветному тайному ходу…

И тут новый звук, похожий на всхлип, удержал его на месте. Беркутов медленно оглянулся на саркофаг и едва не всхлипнул сам.

Вцепившись обеими руками в стенки своего гроба, «мёртвая царевна» приподнялась над поверхностью серебристо-розово-голубых «вод» и, раскрыв нежные губы, судорожно вздохнула.

– Живая! – ахнул Андрей.

Голос прозвучал неузнаваемо хрипло. От невообразимой смеси ужаса и восторга бросило в жар. Глазам невозможно поверить!

Он сам, пять минут назад убеждал брата, что девушка наверняка просто спит, но сейчас… Ведь это же в голове не укладывалось! Кем бы она ни была, это же просто невероятное чудо.

Беркутов, наверное, так бы и стоял окаменевшим истуканом, и хлопал глазами, не обращая внимания даже на приближающиеся голоса, но тут руки прекрасной девицы соскользнули, и очнувшаяся царевна внезапно снова ушла под «воду». На серебристой поверхности забулькали озорные пузырьки.

Так ведь и захлебнуться недолго!

Андрей метнулся к саркофагу, нырнул туда обеими руками и бережно приподнял голову девушки над поверхностью. Она так и не открыла глаз, не проснулась окончательно, но задышала спокойно и тихо.

Где-то далеко скрипнула дверь…

– Беркут, бежим! – простонал за его спиной брат. – Брось её! Линяем!

Да. Всё верно. Надо уходить. Быстро уходить.

Пока их тут не застукали. Пока не узнали, что это всё они натворили. И пока эта странная сказочная царевна не открыла глаза и не увидела, кто её разбудил. Ванька тысячу раз прав!

Благоразумие Андрея уже стучало во все барабаны и дудело в медные трубы, прямо в ухо дудело. А он всё не решался отпустить её. Ещё мгновение, и всё, будет слишком поздно…

– Андрюха!

– Стой, Ванька! Так нельзя… – растерянно бросил Беркутов уже дёрнувшемуся к выходу Ширяеву. – Она же… живая…

– Да, живая, живая! Сам вижу… Что дальше? – закатил глаза брат.

– Нельзя её тут оставлять, – вдруг твёрдо и трезво процедил Беркут, и хмурая складочка пролегла меж бровей. – Нельзя им отдавать! Они же её… как ту лягушку… препарируют… Помнишь?

Конечно Ванька помнил! Ту лягушку вся школа запомнила. А, может, и вся деревня.