– Дим, ты чё так рано вскочил?

От неожиданности Золотов вздрогнул всем телом и обернулся.

– Тьфу ты, ч-чёрт, как напугала! – в сердцах выругался он – Чего тебе? – недовольно спросил Дмитрий, увидев Алевтину, сидевшую на кровати.

– Сегодня же воскресенье, – сонным голосом ответила жена. – У твоего отца день рождения. Ты должен был пойти с Ксюшкой… или что, – Алевтина с упрёком взглянула на мужа, – опять есть работа?

– Да нет же. Ты… это, спи. Это я так… выспался. Всё, спи дальше! – мямлил Золотов первым, что приходило в голову. Не подав вида, Дмитрию – ох! как было неприятно оттого, что Алевтина невольно прервала его нежные воспоминания о недалёком прошлом. Сама, не осознавая того, своим неосторожным вторжением, она нечаянно вернула мужа из жаркой летней молодости в промозглую сибирскую весну. Ничего более не сказав, жена отвернулась к стене и через минуту-другую уснула. Золотов пошёл на кухню и по дороге заглянул в детскую комнату к пятилетней дочери. Ребёнок спал, как ангел. Только сопел её мокрый носик, простуженный сырым весенним ветерком на прогулке в детском саду. Поправив съехавшее набок одеяло, Дмитрий склонился над кроваткой и горячо поцеловал бархатную щёчку Ксюшки. За последние два года он стал замечать, что его отцовское чувство, помноженное на чутьё оперативника, раз за разом заставляло Золотова испытывать животный страх за дочь и её будущее. Как никто другой, он прекрасно понимал, какое суровое вРемя переживает народ. Трагизм этого вРемени ещё войдёт чёрной строкой в нормальные (а не соросовские2) школьные учебники истории. Его причины мы будем долго осмысливать, чтобы больше никогда, ни при каких обстоятельствах не допустить подобного разгула бандитизма, какой случился в девяностые годы ХХ века.

У Золотова неожиданно всплыла в памяти одна инспекторская проверка в ноябре 1994 года. В составе сводной комиссии ОППН3 УВД области он участвовал в областном рейде – инспекции по работе ОППН в отдалённых городках области. В самом конце инспекторской проверки они посетили тот детский ПРП4 ОВД Заводского района, где только что отловленные в теплотрассах и подвалах десяти-, двенадцатилетние мальчишки и девчонки с жадностью уплетали в пээрпэшной столовой казённые харчи. Полуоборванные, голодные, завшивленные, с бесконечными от антисанитарии телесными язвами, они ярко напоминали о тех послереволюционных годах, когда Совнарком молодой Советской Республики поручил Председателю ВЧК Ф.Э.Дзержинскому покончить с детской преступностью и беспризорностью. Зрелище было душераздирающее. И это происходит в наше вРемя и в нашей великой стране! Как тяжело было Золотову смотреть в эти детские глаза с недетскими взглядами! Глаза детей, видевших в этой жизни только зло, предательство и насилие пьяниц-родителей! Эти глаза, не видевшие ничего, кроме мрака и смрада подвалов, наркотиков, глаза маленьких волчат, готовых в любую секунду, ощетининевшись в драке за выживание, вцепиться в глотку такого же члена волчьей стаи. При воспоминании того рейда у Дмитрия подкатил ком к горлу. Он с ужасом на секунду представил свою Ксюшку там, среди этой беспризорной детворы, оборванную и голодную. От нахлынувшей на него злости на щеках Золотова зашевелились желваки, и он с хрустом сжал свои кулаки. В эти минуты оперативник люто ненавидел всех: их родителей, школу, милицию. А больше всех он ненавидел всю кремлёвскую банду, допустившую такое в конце ХХ века в одной из самых высокоразвитых стран мира.

«За что этим детям всё это? – спрашивал он себя. – За какие такие грехи перед людьми и Богом они терпят всё это? Ведь каждый из них и провёл-то на этой Земле всего каких-нибудь девять или одиннадцать вёсен – да и то только пять из них осознанно». Дико и больно стало оперу за нашу державу российскую. Разгорячённый такими мыслями, Дмитрий ещё раз крепко поцеловал спящего ребёнка и ушёл на кухню. Немного успокоившись, он сел за стол и заварил себе чай с «Золотым корнем». Дмитрий иногда в шутку называл его «Золотовским». Удобно устроившись на мягком кухонном диване, мужчина вновь погрузился в раздумья. Оперативник прекрасно понимал, что сейчас у него коренным образом меняется вся служба и, разумеется, с ней вся его прежняя жизнь. Как? С чего начать? Этот вопрос уже два месяца изводил Золотова до бессонницы. Дело в том, что в январе 1995 года приказом начальника ГУВД области генерал-лейтенанта Савёлова Золотова утвердили в новой для него должности начальника отделения по борьбе с коррупцией в областном Управлении по борьбе с организованной преступностью (УБОП). «Что и говорить, должностёнка крутая!» – постоянно думал Дмитрий. Но как к ней подступиться, он пока ещё не представлял. Совсем недавно, в недалёком прошлом, Золотов был простым опером ОБХСС и, к слову сказать, очень прилично знал всю судебную бухгалтерию. Рыться в бухгалтерских документах, выявлять факты замаскированных хищений – это была его стихия. Правда, ему очень везло на наставников, накрепко вдолбивших в его голову с первых шагов службы в БХСС одно золотое правило: «Только тогда ты можешь считать себя настоящим опером, когда у тебя есть, пусть небольшая, но хорошо обученная и работоспособная агентура» Этому правилу на протяжении всей службы Дмитрий Савельевич Золотов следовал неотступно. Отбор и обучение агентуры было для него что-то вроде охотничего азарта и страсти. Порой он так увлекался любимой работой, что своего начальника ОБЭП