В это время жрец с разбитой губой вошел в транс, и плавным движением достал из-за пазухи жертвенный кинжал. Произнеся пару фраз и будучи в непоколебимом состоянии, он занес его над девушкой, для которой, казалось, уже все было решено.

Джастин понимал, что действовать нужно либо сейчас, либо никогда, во всяком случае, проблем ему не избежать.

– Прими нашу жертву! – воскликнул главный жрец.

Внезапно над головой послышались странные звуки, будто по потолку пробежало что-то очень быстрое.

Жрец на секунду замер. Его обезумевший во время церемонии взгляд был направлен вверх. Нечто вновь возникло из ниоткуда и теперь свисало головой вниз почти лицом к лицу.

Джастин, успешно преодолевая законы гравитации, мог легко перемещаться как в горизонтальном, так и в вертикальном положении, притом очень быстро. Его игривый взгляд встретился со злобным метающим молнии взором главного жреца, чей кинжал, так и не успевший насытиться кровью, в мгновение ока прочертил полосу в том месте, где только что была шея подростка.

Джастин легким движением подался назад, затем вновь приблизился, спрыгнул с потолка и встал в полный рост с противником, не ожидавшим такой прыткости.

Пленница едва смогла сдержать дыхание, чтобы лучше разглядеть храбреца, решившегося в одиночку пойти на благородное дело.

– Думаю, эта девушка не хочет быть принесенной в жертву, – вступился Джастин.

– Это не тебе решать! – вскрикнул главный жрец. – Ты осмелился нарушить церемонию… Ты за это ответишь…

Последние слова означали смертный приговор, с чем подросток был крайне не согласен, надеясь решить проблему по-своему.

На этот раз противник остался в стороне, пустив в ход дюжину приспешников.

Эйнон

Настоящее время

Эйнон, сквозь сон ощутил прилив невиданной ярости, вспомнив свое позорное поражение в бою с каким-то подростком, который владел огромной силой и в итоге сумел победить.

Маг резко вскочил с койки, а точнее грязного, пропитанного потом и всеми скверными выделениями лоскута серой ткани.

Увиденное вокруг потрясло его.

Волшебника, как зверя заключили в клетку подземелья какого-то замка или башни. Кто осмелился совершить с ним такое?

В голове прочерчивалось странное воспоминание. После неудачной схватки, когда Эйнон лежал в груде обломков, не способный пошевелиться, над ним склонился незнакомец, очередной подросток. Выглядел он примерно также, как и те, что были в склепе до него. А именно, одинаково отличался от людей этого мира. С ним был кто-то еще, но его увидеть так и не удалось. Возможно они и заточили его в клетку, не догадываясь о том, что их теперь ждет.

Эйнон приподнялся и ступил на холодный мокрый пол, застеленный гнилой соломой с резким запахом. Размышляя над планом побега, он подошел вплотную к железным прутьям и обнаружил присутствие закованных в тяжелые доспехи воинов с боевыми топорами и секирами. Только лучше присмотревшись, Эйнон догадался, кто они, и каковы их намерения.

Пятеро невысоких широкоплечих длиннобородых воинов горели одним желанием – крушить и убивать.

– Наемники, – процедил сквозь зубы Эйнон. – Скажите, кто вам заплатил, прежде, чем я убью вас!

Вперед вышел воин с могучей секирой и угрожающе направил ее в сторону узника.

– Ты… – презрительно зазвучало из уст смельчака. – Ты жалкое существо, порожденное этой грешной землей. Твоя кончина будет долгой и мучительной!

В конце он разразился безумным смехом, настолько диким, что возможно даже самые древние люди посмотрели бы на него с недоумением.

– Вот и пришло твое время! – и секира изготовилась для удара по прутьям.

Эйнон, слегка вздохнув, произнес несколько обременительную и в то же время компрометирующую фразу: