Пока не сложил ручки на груди в умоляющем жесте.

— Нет, — решительно рубанула Яна. — Прости.

Обогнула просителя по широкой дуге и устремилась к машине, в которую тут же уселась, заводя двигатель.

А я же улыбнулся, чувствуя внутри себя сытое довольство тем, как закончился этот короткий спектакль, затушил окурок и припустил тоже к своей арендованной тачке, которую запарковал аккурат рядом с Золотовой. Целенаправленно вальяжно замельтешил перед ее взором.

Но почти тут же обломался, потому что Яна лишь мазнула по мне безразличным, абсолютно пустым взглядом, а затем включила передачу и медленно вырулила со своего места. И скрылась в бесконечном потоке машин.

Без шума. Без газа. Без психа.

Сучка!

Остаток дня я посвятил грядущему бою за первое место и кубок. Выбивал из себя дурь. Отвлекался лишь на советы тренера, по-прежнему не слушая болтовню парней. Но крутить в голове встречу с Золотовой не перестал.

Как заморский деликатес смаковал каждую секунду, каждый нюанс и интонацию нашего разговора, балдея от того, что это все-таки случилось. И что она все же видела меня в институте, прочувствовала весь спектр эмоций оттого, что я снова буду рядом. И сегодня дышала так глубоко, что ясно было одно — она ко мне неравнодушна.

Нет!

Ненавидит? И то хлеб...

Но, как и любого наркомана, под конец дня меня отпустило. Пришел отход после того, как я так забористо хапнул близости с голубоглазой стервой. А потому мне срочно нужно было еще. Шлифануть сознание хоть чем-нибудь, чтобы банально уснуть.

Представляя, что это все не конец...

Достал телефон и долго смотрел на ее новый номер. Минут десять полировал его взглядом, чувствуя, как беснуется мотор в груди. Тарахтит надсадно. И буквально требует снова натворить какой-нибудь несусветной жести.

Давай! Жги, Тима!

Задохнулся, но все же нажал на дозвон, предварительно включив диктофон. А затем замер неподвижно. Прикрыл глаза и приготовился тонуть.

— Алло? — услышал после череды длинных гудков ее голос. — Алло? Говорите... Вы мне позвонили, только чтобы подышать в трубку? Заняться нечем? М-да...

И отключилась.

А я врубил запись ее голоса на репите и погасил свет в номере, признавая тот факт, что окончательно слетел с катушек. Но, как говорится, было уже поздно пить «Боржоми».

Единственное мое спасение — уехать поскорее из этого города. Сбежать от Золотовой, сверкая пятками. И я почти смирился с этим единственным для меня вариантом. Ибо, что еще мне оставалось?

Но прошел еще один день. И я наконец-то понял, что в моей голове созрел план.

Чудовищный. Явно дерьмовый. Почти на сто процентов провальный.

Но вместо того, чтобы добровольно сдать свое бренное тело в психушку, я лишь широко улыбался, предвкушая то, когда же уже смогу начать действовать.

Да, скорее...

22. Глава 10 – Нежданчик

Тимофей

Пятница.

Парни сегодня праздновали. Как и мой тренер. Два золота в разных весовых категориях, у меня и Димыча, — это вам не в тапки срать. И лишь Аверьянов, очевидно, поплывший от любви, сдал капитально, не дотянув даже до серебра. Жалкая бронза не в счет.

Слабак.

Сегодня он вообще только и делал, что говорил о том, что его дева красная до него снизошла и все-таки соблаговолила поехать на залив и отметить победу в шахматном турнире. Ценные указания раздавал, чтобы мы, не дай боже, не проговорились о его неблагородном хобби.

И тщательно замазали на своих харях синяки.

Я сразу послал этого поплывшего идиота на хуй. Долгих же просто ржал, как укуренный, и советовал другу перестать наваливать своей девушке отборную лапшу на уши. Узнает же все равно.

— Не узнает, — бухтел Рус, — а я потом из больших шахмат резко в бокс уйду и все. Скажу, что у меня травма психологическая — хулиганы на улице отпинали.