Многие завидовали Роме. Говорили, что дома хорошо. Только не я. Во-первых, дома было плохо. Там приходил пьяный отец и ссорился с матерью. Там можно было получить по лицу, защищая ее. Во-вторых, в отличие от школы, детский сад меня совсем не тяготил. Может, потому, что там не заставляли учиться ничему, что было мне совсем неинтересно.

Такие же светлые чувства я испытываю, между прочим, к родному вузу. Возможно, ранняя специализация у школьников – не такая уж плохая идея? Ведь мы проводим в школьных стенах тысячи часов, изучая то, что никогда в жизни нам не пригодится. Проблема только в выборе специализации, ведь у многих сфера интересов не может сформироваться окончательно вплоть до совершеннолетия. Да и потом – люди меняются с течением жизни, и далеко не все заканчивают тот вуз, в какой поступали…

Я всегда был влюбчивым индивидуумом. Девочки нравились мне с самых ранних лет. То есть я даже не помню того времени, когда мог сказать, что не разделяю детей на мальчиков и девочек. Хотя психологи полагают, что в самом раннем детстве дети едва ли не бесполы. Я тянулся к девочкам интуитивно всегда. Они вызывали у меня восхищение и восторг. Как редкие, очень красивые бабочки у энтомолога. Только мне пока не хотелось пронзить их – нет не иглой; и оставить рядом с собой навсегда, владеть ими, тоже не хотелось. Но общаться с девочками было очень и очень приятно.

Это потом, уже в школе, появился стыд, когда возникло понимание, откуда идет это влечение. К тому времени мне на понятном языке объяснили, что отношения между мужчиной и женщиной, между мальчиками и девочками, замешаны на неких низменных инстинктах. Сложности в межполовые отношения добавляли сверстники, искусственно огрубляя их; вульгарщиной, пришедшей из мира взрослых, их низводили в сферу темного и постыдного интереса. Даже «тили-тили тесто – жених и невеста» – отнюдь не безобидная дразнилка, как может показаться. Я ненавидел все эти отвратительные проявления ханжества. Но невольно стал стыдиться своего желания сблизиться с девочками. Развеялось оно, правда, довольно быстро. Спасибо другу Артему.

Мне было лет одиннадцать. Мы с Артемом, который был на два года старше, сидели на пляже возле Москва-реки и играли в карты, когда появились мои одноклассники. Они знали, что у меня что-то вроде романа в письмах с девочкой Олей. Я очень старался его скрыть, подозревая возможные насмешки, но, как это обычно бывает, все всплыло наружу. Вскоре мои письма цитировал весь класс. Все подтрунивали надо мной довольно жестоко. Но самое ужасное, что Оля, прежде поддерживавшая переписку, оказалась жалкой трусихой и предательницей. Как только наш «роман» всплыл наружу, она немедленно изобразила презрение ко мне, и в компании гордо задравших носы девчонок проходила мимо, игнорируя меня. Да еще заявила во всеуслышание, что я «ей не нужен», и что это я о себе возомнил. Было больно… Прежде меня никогда еще не предавала моя любовь. Тем более, та, что еще вчера писала письма, говорила, что я ей очень нравлюсь. Однажды мы даже шли вместе из школы, и я, набравшись смелости, взял ее за руку. И она не отстранилась… И тут вдруг такое…

Хохоча, одноклассники принялись меня задирать. Довольно безобидно. «Привет, жених!». «Где невесту потерял». «Ну, вы уже того с Олькой или как?» Артем некоторое время слушал молча, потом хлопнул меня по плечу:

– Молодец, Степка!

Ребята удивленно замолчали.

– А знаешь, в чем между вами разница? – спросил Артем самого языкастого.

– В чем разница? – переспросил тот.

– Разница, разница… – Артем засмеялся: – Один ебет, другой дразнится. Понял, дебил?