За окном разгорался март. Капли воды с тающих сосулек ударялись о железный козырек под окном и скатывались в большую лужу. Между колесами его новенькой ауди собралось приличных размеров озеро, и если дворники не разгонят ручьи и не прочистят канализационные стоки, забитые всякой дрянью после зимы, то к вечеру оно замерзнет, и машина врастет в лед. А если и не замерзнет, то он все равно промочит надетые не по сезону ботинки на тонкой подошве, пока будет форсировать водное препятствие, добираясь до двери. Ни та, ни другая перспективы его не обрадовали.

Машин, которые могли без натяжки считаться красными, было три. Две из них были ему знакомы давно: пижонская БМВ начальника отдела продаж – с прошлого лета, и старая альфа ромео одного из юристов – с самого начала карьеры в компании. Третью машину почти не было видно за двумя стоящими рядом внедорожниками. Только кончик ее экзотически загнутого вниз капота, как нос гончей, почти утыкался в остатки грязного сугроба возле забора.

Он мысленно перебирал итальянские, английские и немецкие конюшни, но «гадюка» не спешила на поверхность, чтобы погреться на весеннем солнышке. «Жаль!» – вздохнул он, не разобрав марку за массивными кузовами внедорожников, и обернулся к двери. Сониной сумки уже не было на месте возле мерцающего звездной россыпью монитора. «Сейчас она выведет своего коня на дорожку», – с азартом подумал Александр Васильевич, наблюдая, как Соня в короткой белой шубке спешит к машине, по-девчоночьи перепрыгивая через ручейки на высоких каблуках. Но в этот момент его отвлек телефонный звонок, а когда он снова повернулся к окну, дорога, как обычно в разгар рабочего дня, была пуста. «В другой раз», – утешил он себя и вернулся в кресло, позволив потокам солнечного света беспрепятственно вливаться в кабинет.

День рождения компании каждый год отмечали сразу после майских праздников. Все иные поводы собраться за столом были уже исчерпаны, короткая передышка с шашлыками на дачах подошла к концу, кто-то даже успел погреть косточки на курортном солнышке, и вот тебе – настоящий праздник, без ограничений и ханжеских вывертов. Напиться, значит, напиться. Да здравствует весна, любовь и щедрые боссы. Единственное, что не приветствовалось, так это приход со своими женами или мужьями. Праздник традиционно считался камерным, несмотря на размах мероприятия. На него принято было приглашать всех, кто когда-то занимал в компании значимые должности или каким-то образом, находясь вне коллектива, поспособствовал общему процветанию.

Если восьмое марта, Новый Год или Рождество обычно отмечали в зафрахтованном до утра ресторане, то этот день считалось традицией провести в родных стенах, чтобы почувствовать редкое единение душ и, если была такая необходимость, то и тел.

Каждый раз подготовка мероприятия ложилась тяжелым грузом на Александра Васильевича и весь его отдел. В этом году к проблемам закупки всего необходимого для пиршества и лотереи с ценными призами подключили и Соню, которая удвоила активность и за пару дней до мероприятия обнаружила, что все платья болтаются на ней, как на вешалке. Настя, призванная составить ей компанию по магазинам, охала и ругала ее работу на чем свет стоит. Сама она после рождения Никиты была счастлива уже тем, что не прибавила лишних килограммов.

После трех часов хождения по бутикам и бесконечного раздевания под яркими лампами в примерочных Соня остановила выбор на длинном темно-зеленом платье с высоким разрезом сбоку и полуобнаженной спиной. Здесь же нашлись и туфли в тон, что сняло с ее души огромный камень. После рабочего дня провести три часа в магазинах оказалось настоящей пыткой.