– Моут! – донёсся из кухни повторный зов миссис Лиднарт.

Моут быстро открыл дверь в полу, ловко просунул вниз верхнюю часть туловища, повиснув на руках (это нужно было для того, чтобы его голос не доносился с чердака) и крикнул:

– Уже иду, мама!

Он подтянулся обратно в тайную комнату, засунул книгу под рубашку, быстро разобрал свой столбик, занавесил окно в крыше и спрыгнул вниз. Запер дверь, ведущую наверх, отряхнулся и счастливой, бодрой походкой пошёл к столу.

– Доброе утро, папа – сказал Моут, придя на кухню.

– Доброе утро, Моути.

Милгей Лиднарт, отец Моута, был мужчиной 42-х лет. Он носил очки, его немногочисленные волосы были полностью седыми. Макушка была полностью лысая. Этим утром он надел светлую рубашку и льняные брюки. Характером они с Аминой (так звали миссис Лиднарт) очень похожи. Они были спокойными, неконфликтными. Никогда не решали вопросы силой. Ругались крайне редко, а даже если такое и случалось – это было бы правильнее назвать не руганью, а минуткой обиженного молчания. Свободного времени у них было немного. Семья Лиднарт была небогата по меркам Веланиума, и чтобы денег и еды хватало на троих, надо было много работать. Если всё же у семьи образовывалось свободное время, они могли сходить в церковь Неилины, поговорить друг с другом о бытовых делах, или провести Моуту очередную лекцию о том, как важно чтить Неилину и короля, а также о том, что пора обзаводиться своей семьёй.

Моут сел за стол вместе с родителями и стал завтракать. Они ели хлеб и овсяную кашу.

– Чем ты там занимался? – спросила миссис Лиднарт у Моута.

– Учёбой, – честно, хоть и не без доли лукавства сказал Моут.

– Я вижу, ты сегодня в прекрасном настроении, – заметила мама. – Отчего же? Хорошо подготовился к экзамену?

– Да там и готовится-то нечего. И, честно говоря, не сильно меня этот экзамен волнует.

– Зря ты так, Моути, – вклинился в разговор Милгей, параллельно пережёвывая кусок хлеба. – Неилинопоклонение – это самый важный экзамен. Помнишь мистера Коди? Он гостил у нас года два назад.

– Который в Даймане работает?

– Да, точно. Хотя, вернее сказать, работал. Он был торговцем в Ковели, но до смотрителей рынка дошёл слух, что он в школьные годы не отдал Неилине должных почестей. Теперь он снова живёт в Ури и работает в полях. Я знаю, что ты не хочешь связывать свою жизнь с церковью, но знание законов Неилины и почитание её необходимы в любом случае, куда бы ты не пошёл. В таком мире живём, – с улыбкой подытожил мистер Лиднарт.

Моут промолчал, хотя и не был согласен с такой позицией. Для Милгея Лиднарта было вполне естественно – на любое положение дел сказать: «Что ж, значит, так и надо». У Моута же это всегда вызывало вопросы. Почему всё устроено именно так? Почему бы это не изменить? Почему бы не разрешить людям думать так, как им хочется? Не сказать, что он не хотел бы возразить. Уж к чему-к чему, а к дебатам Моут относился с большой любовью. Но сегодня ему было не до этого. Его голову заполняли воспоминания об удавшемся эксперименте в тайном штабе. Он прокручивал воспоминания о добытой им вспышке снова и снова. И это воспоминание с каждым разом заставляло его испытывать счастье, не меньшее, чем во все предыдущие прокручивания.

– И всё же, почему ты такой счастливый? – вновь полюбопытствовала миссис Лиднарт. – Неужели это связано с твоей Ксиа?

Миссис Лиднарт, на самом деле, была не в восторге от дружбы Моута и Ксиа. Она считала, что Ксиа дурно на него влияет. Ещё с самых ранних классов эта девчонка втягивала Моута в науки, которые не велят изучать в школе. Её, как заботливую мать, это, конечно, очень беспокоило. Но разве ж можно заставить или переубедить этого упрямца? Все её попытки пресечь их общение заканчивались тем, что они только ещё больше сближались. Так что Амина Лиднарт уже давно оставила попытки их разлучить. Теперь она просто надеялась на то, что однажды они влюбятся друг в друга, заведут семью, а в любви и, уж тем более, в быту, им точно будет не до всей этой научной ерунды. И если раньше имя Ксиа в доме Лиднартов употреблялось только в негативном контексте, то за последние пару лет Моут уже привык к тому, что, если прозвучало её имя, значит, сейчас речь пойдёт о любви и свадьбе.