Иногда моя психика выдавала веселые карусели сознания: я убеждала себя, что все в порядке, успокаивала, но желание провалиться сквозь землю все равно появлялось.

– Вот сволочи! Зла на них нет! – затараторила Дарья.

Сейчас еще трубку повесит.

– Позвони мне в пятницу, ладно? У меня будет выходной. Надеюсь.

– Хорошо, – я скинула звонок первой, чтобы не ощущать себя брошенной.

Мне не хотелось, чтобы чужие люди смотрели на меня. Видели мое тело, говорили о нем, гадко смеялись. Все это должно было сохраниться в тайне для Тараса. До того «идеального» момента, когда мы с ним, наконец, переступим черту и окажемся в одной кровати.

А это обязательно случится. Если видео зальют на какой-нибудь популярный сервис, мне крышка.

Я сплюнула кожуру семечки на тарелку и укуталась в плед. Отопление не спасало от холода, поэтому приходилось скупать дешевые пледы. Бабушка часто мерзла из-за плохого кровообращения. Иногда нам приходилось спать вместе, чтобы ее переставало трясти.

Перед сном я повесила на стул черную водолазку с плотно прилегающим к горлу воротником. Ее снять будет намного тяжелее, если пранкеры снова решат сделать из меня школьное посмешище.

* * *

Стоило мне зайти в школу и провести пропуском по турникету, охранник заулыбался. У нас их было двое, работали посменно: один молодой, недавно пришедший из армии, а второй старый и грубый. Сегодня на посту был солдатик и именно его улыбка заставила меня поежиться.

– Что-то смешное увидели? – спросила я, не удержавшись.

– Надо было раньше на тебя обратить внимание. Ты, видать, горячая штучка, – сказал он.

Я показала охраннику средний палец и ушла к лестнице. Ко мне и раньше клеились дегенераты, но такого хама я еще не встречала.

Химия проходила на третьем этаже, и я шагала через две ступеньки, чтобы очутиться там как можно раньше. Откуда-то сверху и снизу доносились перешептывания, похожие на змеиное шипение.

«Это же она, да? Та девчонка с видео? Улёт»

«Терпеть не могу этих выродков. Как вообще нормальной девушке может нравиться другая?»

Женские голоса смешивались в единый коктейль яда и желчи. Мужские голоса появлялись реже, но говорили вещи более жесткие, чем я ожидала.

«Шлюха какая-то, давай ее отмутузим в подворотне. Они же все такие, лесбухи-феминистки, требуют равных прав. Пусть тогда и сломанные ребра ощутит, как полноправный мужик!»

Кто-то схватил меня за плечо, но я вывернулась и юркнула в проход. У класса стояла Вера, мирно болтая с подружками и подпиливая ногти.

– Вы же сказали, что не будете сливать видео? – запыхавшись, спросила я.

– Что? – Вера повернулась и поморщилась. – А, это твой писк. Свали куда-нибудь, я не общаюсь с лесбиянками.

Она толкнула меня, и я переступила порог кабинета. Любопытные взгляды вонзились в меня, как ножи в плоть. На мгновение сперло дыхание. В висках запульсировало так, что в ушах зашумело. Жар приливал от всего тела к щекам, заставляя их чуть ли не сиять от стыда.

– Эй, Тина! Дай-ка мне пару уроков пикапа^>12! – крикнул кто-то из мальчишек.

– Ну, нет, дебил! Она же потом всех наших девок облапает! – Паша отвесил ему подзатыльник.

– Я думал, что у лесбиянок волосатые подмышки, как у парней, и сисек нет. А у нее с этим все нормально. Слышь, Тина, ты не собираешься менять пол? – местный гопник, Лёха, подмигнул мне. – А, мож, ты просто хочешь, чтобы на тебя обратили внимание? Я могу это устроить…

– Заткнись, придурок, – я прошла мимо, ударив его кулаком в плечо.

Лёха хмыкнул, потирая ушибленное место.

– Люблю бешеных дамочек. Будешь открывать мне пиво.

– Размечтался, – я заняла свое место и разложила тетради.