– Но всё равно. Ты же не могла рассчитывать на то, что он на тебе женится после этого.

– Почему? Как раз могла. И рассчитала. Я всю жизнь прожила в этом городе и знаю, что курсанты, все поголовно, женятся сразу по окончании учёбы, никто не хочет ехать к месту службы в одиночестве. Каждому нужна баба, которая будет делить с ним тяготы военной службы. Обустраивать быт и всё-такое. Как мы с тобой. На момент окончания училища все уже имеют невесту из местных.

– Прям все? – Рита перевернула чемодан, приспосабливая его под столик для завтрака.

– Почти. Только самые завалящие… Да нет. Девчонки ведь тоже не дуры. Каждая хочет стать женой офицера, это же престиж. Так что разбирают всех до единого. – Лола взяла с подоконника чашки и поставила на чемодан, который в дневное время превращался то в стол, то в табуретку.

– Удивительно всё это.

– Ничего удивительного. К кому ему идти было? Времени искать кого-то ещё уже не было.

– И что, он так просто забыл о ней?

– Забыл, не забыл, для меня это уже не важно. Я решила свою проблему. Я победила. Я его не в лотерею выиграла, я его добилась. И вот я здесь. – Свистнув резиновыми шлёпанцами, Лола прокрутилась на тонких ножках и, прихватив полы халата, присела. – Вуаля!

– Мда. Признаю – ты голова! Я бы до такого не додумалась. – Рита налила из кувшина воду в чашки. – А где кипятильник?

Спиральный завиток нашёлся в коробке.

– Я не могу. Не могу! Куда ваш сын меня привёз? В какие условия? – взвизгивая и хлюпая носом, жаловалась свекрови в трубку Рита. – Мы живём в постоянном кошмаре. Невозможно выйти из комнаты, там вечно орущие дети и орущие на них родители, но самое ужасное то, в какой грязи, тесноте и вони мы находимся. Туалет… один на 50 человек. Это нормально? Туда просто невозможно попасть. Постоянная очередь. И лучше не попадать, иначе… – Рита захлюпала носом.

Лола посмотрела на посмеивающихся за окошком стойки телефонисток. Местные. Офицерские жёны. Сами прошли через такие бараки. Подслушивая чужой разговор и похихикивая, они смотрели на раскрасневшуюся от негодования Риту с немалой долей презрения.

– Хватит ржать, – грубо оборвала их Лола и пошла к кабинке.

– А ты как думала, милая? – услышала сквозь дверь несущийся из телефонной трубки глухой голос. – Хотела замуж за офицера – терпи. Крыша над головой есть и радуйся. И не смей жаловаться. Ты сама свой выбор сделала.

– Но… – начала Рита, тонкая рука опустилась на рычаг. – Ты чего? Я не договорила.

– Нечего позориться. – Лола сгребла в кулак Ритину кофту и вытащила её из кабинки. – На весь гарнизон хочешь мужа своего опозорить? – прошипела ей в воротник. – Пошли отсюда.

– Но я за 5 минут заплатила?

Лола подтолкнула Риту к выходу, а сама вернулась к стойке. Нагнувшись к окошку, гаркнула так, что лицо дебелой телефонистки стало каменным:

– Деньги!

– Сейчас, – залепетала та, и стала суетливо выгребать двумя руками монетки из ячейки кассы. От усердия пергидролевая прядь волос на лбу телефонистки пугливо подрагивала. Забирая сдачу, Лола громко прочла напечатанное на картонке: «Марфушкина Варвара Федотовна», и выразительно посмотрела в глаза телефонистке, чем окончательно напугала её.

Как только подруги оказались на улице, Лола накинулась на Риту.

– Ты что дура? Ты знаешь, что такое военный городок? Завтра весь гарнизон будет сплетничать о том, какую цацу Лёха Петров к ним привёз. Все твои слова переврут и в народ пустят, тогда начнётся. Тебе это надо?

– Нет, – Рита испуганно захлопала ресницами. – Что же теперь будет?

– Надеюсь ничего. Я эту Марфушкину Варвару припугнула, чтоб она свой нос не совала. Куда не надо. На… – Лола протянула монеты. – И знаешь что, ты деньги на всякую ерунду не трать. Их не так уж и много. Ещё пригодятся. Давай лучше на них маргарин купим, а то нам рыбу не на чем будет жарить.