Лодку сильно порвало и помяло. Пришлось разворачиваться для срочного ремонта на Владивосток, вместо назначенного квадрата дежурства. Там кэп на первое мая и дал отпуск. Двадцать суток на дорогу и десять – дома! Конечно, билеты на поезд сдал и купил на самолёт.

Восьмого мая 1980 года в 18 часов 30 минут Макс ступил на бетонку родного аэропорта. Глубоко вдохнул сухой до боли знакомый воздух, от которого уже успел отвыкнуть. Почувствовал во всём теле дрожь нетерпения и торжества, бегом побежал через пропускник к автобусной остановке.

Про отпуск никому не писал, желая произвести на всех эффект сногсшибательного сюрприза. Ну, как же, герой подводник! Форма моряка северного флота! Все оборачиваются! И самое главное поскорее найти Людмилу. Явно не устоит девчонка при виде такого «форменного» парня.

К дому подлетал, не разбирая дороги, напрямик по ещё бурому скользкому прошлогоднему газону и мелким лужам.

– В окнах свет! Значит свои дома! Вот обалдеют!

– Макс! Смирнов! – знакомый голос остановил прямо у подъезда.

Торжествующе оглянулся. Иринка Кондратьева, одноклассница с двумя подругами. Он проскочил мимо них, не обратив внимание. Высокая, выше его почти на пол головы, с завитками вьющихся золотых локонов у висков из-под мохерового шарфа, заколотого поверх пышной причёски. Морозный румянец на припухлых щечках, обрамленных легким мехом воротника болоньевой чёрной куртки. Удивлённо радостные серые глаза, под здоровенными ресницами. Отточенный носик. С ног сшибательная фигура. Кровь с молоком, первая красавица в классе.

И прежде чем он успел, что-либо произнести бросилась к нему на шею.

– Ну, ни фига себе! – чуть отстранившись и не выпуская его из объятий, ошарашено оглядывала с головы до пят. – Ты откуда такой?

– С Владивостока, – сильно смутившись, Макс отвёл взгляд. – В отпуск, – приподнял левую руку, показывая бэк.

– Надо же какой стал! Не верю просто. Ты и моряк! А возмужал то как! Вот это да!

Она перехватила его лицо теплыми нежными ладонями и поцеловала. От её близости, приятного будоражащего запаха, предательски задрожали коленные чашечки. Ещё никогда в своей жизни он не испытывал такого.