Именно Спиноза дает две других формулировки, продолжающие первую: тождество соединения или равенство принципа, тождество бытия или онтологическое единство. Следовательно, собственно спинозистская теория такова: «один и тот же порядок, иными словами, одну и ту же связь причин, т. е. что те же самые вещи следуют друг за другом».[181] Главным образом, мы не должны торопиться рассматривать порядок и соединение (connexio или concatenatio) как строго синонимичные. Определенно то, что – в тексте, который мы только что цитировали, – утверждение тождества бытия говорит о чем-то большем, нежели простое тождество соединения; таким образом, вероятно, что соединение – уже – подразумевает нечто большее, нежели порядок. Действительно, тождество соединения означает не только автономию соответствующих серий, но и изономию, то есть равенство принципа между автономными или независимыми сериями. Предположим две соответствующие серии, но чьи принципы были бы неравны, принцип одной является неким образом эминентным по отношению к принципу другой: между геометрическим телом и его проекцией, между линией и асимптотой существует, скорее, тождество порядка или соответствие, но нет, собственно говоря, «тождества соединения». Точки кривой линии не связываются (concatenantur) как точки прямой. В таких случаях, мы можем говорить о параллелизме только в крайне расплывчатом смысле. «Параллельные», в точном смысле, требуют равенства принципа между двумя сериями соответствующих точек. Когда Спиноза утверждает, что модусы разных атрибутов обладают не только одним и тем же порядком, но также одними и теми же соединением или сплоченностью, он хочет сказать, что принципы, от которых они зависят, сами равны. Уже в текстах Краткого трактата, если два атрибута или два модуса разных атрибутов «берутся вместе», то именно потому, что они формируют равные части или половины целого. Именно равенство атрибутов наделяет параллелизм его точным смыслом, гарантируя, что соединение является одним и тем же между вещами, чей порядок один и тот же.

Так, Лейбниц создает слово «параллелизм», но – на свой манер – он обращается к нему весьма общим и не слишком адекватным способом: система Лейбница подразумевает, скорее, соответствие между автономными сериями, субстанциями и феноменами, геометрическими телами и проекциями, но принципы этих серий – особым образом [singulièrement] неравны. (К тому же, Лейбниц, когда говорит более точно, обращается скорее к образу проекции, нежели к параллелям.) Наоборот, Спиноза не использует слово «параллелизм»; но это слово приглашает к его системе, ибо оно полагает равенство принципов, из которого вытекают независимые и соответствующие серии. Здесь мы вновь хорошо видим, каковы полемические намерения Спиноза. Благодаря своему строгому параллелизму Спиноза отклоняет любую аналогию, любую эминенцию, любую форму превосходства одной серии над другой, любое идеальное действие, которое предполагало бы некое первенство: превосходства души над телом не больше, чем превосходства атрибута мышления над атрибутом протяженности. И третья формулировка параллелизма – та, что утверждает тождество бытия, – идет еще дальше в том же самом смысле: модусы разных атрибутов обладают не только одним и тем же порядком и одним и тем же соединением, но и одним и тем же бытием; это – одни и те же вещи, которые отличаются только атрибутом, чье понятие [concept] они свертывают. Модусы разных атрибутов суть одна и та же модификация, различающаяся только благодаря атрибуту. Благодаря такому тождеству бытия или онтологическому единству Спиноза отказывается от вмешательства трансцендентного Бога, который вынуждал бы каждый термин одной серии согласовываться с термином другой или, даже, который согласовывал бы серии – одну с другой – в зависимости от их неравных принципов. Учение Спинозы верно именуется «параллелизмом», но потому, что оно исключает любую аналогию, любую эминенцию, любую трансценденцию. Параллелизм, строго говоря, не понять ни с точки зрения окказиональной причины, ни с точки зрения идеальной каузальности, но только с точки зрения имманентного Бога и имманентной каузальности.