Все происходит так, как если бы Спиноза – самыми разными способами – всегда предлагал одну и ту же критику: Декарт принимает относительное за абсолютное. В априорном доказательстве Декарт смешивает абсолютное с бесконечно совершенным; но бесконечно совершенное является только лишь относительным. В апостериорном доказательстве Декарт принимает количество реальности, или совершенства, за абсолютное; но последнее опять же является только относительным. Абсолютно бесконечное как естественное и достаточное основание бесконечно совершенного; способность как достаточное основание количества реальности: таковы коррелятивные трансформации, каким Спиноза подвергает картезианские доказательства.

Краткий трактат не содержит никаких следов второго картезианского положения; но он сохраняет первое – в терминах, похожих на термины Декарта: «Если существует идея бога, то причина ее должна существовать формально и содержать в себе все, что идея имеет объективно; но существует идея бога».[142] Тем не менее, именно доказательство этого первого положения оказывается глубоко модифицированным. Мы присутствуем при умножении силлогизмов, свидетельствующем о состоянии мысли Спинозы – каким бы смутным оно ни было, – где последняя уже пытается выйти за пределы аргумента количества реальности, дабы заменить его аргументом, основанным на способности. Умозаключение состоит в следующем: Некий конечный разум сам по себе не обладает «потенцией» ни постигать бесконечное, ни постигать скорее это, нежели то; итак, он «может» постигать нечто; надо, таким образом, чтобы формально существовал некий объект, побуждающий познавать скорее это, нежели то; и он «может» постигать бесконечное; следовательно, надо, чтобы формально существовал сам Бог. В других терминах Спиноза спрашивает: почему причина идеи Бога сама должна формально содержать все то, что эта идея содержит объективно? Иными словами, аксиомы Декарта не достаточно. Картезианская аксиома была такова: в причине некой идеи должно быть «по крайней мере, столько же» формальной реальности, сколько объективной реальности [есть] в самой идее. (Это то, чего было достаточно, дабы гарантировать, что нет «большего» в случае количества объективно бесконечной реальности). Итак, мы можем предчувствовать, что Спиноза ищет более глубокое основание. Текст Краткого трактата уже подготавливает некоторые элементы, какие будут частью аксиомы способности: у разума не больше способности, чтобы познавать, чем его объектов, чтобы существовать и действовать; способность мыслить и познавать не может быть значительно больше, чем по необходимости коррелятивная ей способность существовать.

Идет ли речь, строго говоря, об аксиоме? Другой текст Краткого трактата, конечно же более поздний, утверждает: «нет вещи, чьей идеи не было бы в мыслящей вещи, и не может быть идеи без того, чтобы не существовала также вещь».[143] Такая формулировка будет фундаментальной во всем спинозизме. Если только она может быть доказана, то она ведет к равенству двух способностей. Верно, что первая часть формулировки трудно доказуема, если мы уже не принимаем существование Бога. Но вторая часть позволяет легко себя доказать. Идея, которая не была бы идеей чего-то существующего, не обладала бы никакой отчетливостью, не была бы идеей того или этого. Или лучшее доказательство, к которому приходит Спиноза: Познавать значит познавать с помощью причины, так что никакая вещь не может быть познана без причины, которая заставляет ее быть – в существовании или в сущности. Из этого аргумента мы уже можем заключить, что способность мыслить, в которой участвуют все идеи, не является высшей по отношению к способности существовать и действовать, в которой участвуют все вещи. И это существенно с точки зрения апостериорного доказательства.