– А, а, а… – завопила дежурная медсестра, увидев уже холодное тело Митяя. – Сашка, тащи каталку у нас труп в 13 палате!!!

Сашка был альтернативщиком, который работал медбратом, в силу своих якобы «религиозных или сексуальных убеждений». Он не служил Родине, как служат все нормальные мужики его возраста, а хотел, чтобы Родина служила ему. Сашка косил в больнице от службы, прикидываясь пацифистом, которому претит его «верой» брать в руки оружие. А его надуманные «религиозные убеждения» почему-то никогда не мешали ему курить марихуану, да щупать во время дежурства молоденьких медсестер на кушетке процедурного кабинета.

– Катафалк прибыл, – сказал он, прикатив в палату тачку для перевозки кислородных баллонов, которые используют в палатах реанимации.– Грузите тело…

– Ты, что это дурень прикатил? Это же тачка для баллонов, – сказала сестра, надевая на Митю, его сапоги 45 размера.

– Я шо? В нем всего сорок кило чистого веса… Да я его в миг в морг доставлю, как на скутере.

– Так «труп» же стоя придется везти…

– Ну и отвезу, что тут такого? Сегодня же Новый год, все равно ни главного, ни зама в больнице нет. Все дома водку кушают, да ананасами с рябчиками закусывают. А американцы между прочим Мария Семеновна, свои «Шатлы» только в стоячем положении перевозят. Чем наш больной хуже их «Шатла»?

Когда стали поднимать Митино тело с кровати, чтобы поставить его на тачку, сапоги, раз за разом покидали его ноги и с грохотом падали на пол. Нужно было, что-то делать. Уже с ночи обкуренный марихуаной Сашка решил укрепить их на ногах Мити раз и навсегда: Никому ни чего не говоря, он шмыгнул в травматологическое отделение. Уже через пять минут прибежал с большой трехлитровой банкой разведенного гипса. Пока дежурная сестра заполняла справку о кончине больного, он вылил жидкий гипс в Митины сапоги. Еще через пять минут, гипс намертво схватился, зафиксировав ноги больного в его кирзовой обуви. Теперь тело Мити Нитхинола могло самостоятельно стоять без посторонней помощи, словно это был не деревенский алкоголик, а настоящий монумент жертвам «зеленого змия». Полные сапоги гипса придавали Митиному телу абсолютную устойчивость и пространственную фиксацию. Уже под утро, поставив Митю на тачку, Сашка потащил усопшего в морг. Морг находился всего в ста пятидесяти метрах от главного корпуса больницы. Везти труп покойных приходилось через двор. Сашка рассчитывал, что в это утреннее время, в столь радостный праздничный день никого из начальства на улице не будет, и никто не обратит внимания на его маневры с Митяем. Но Сашка ошибся. Судьба вновь внесла в его действия свои коррективы.

Выкатив тело Митяя на улицу, Сашка поставил его в снег, воткнув между пальцев сигарету. Так и стоял «усопший» с сигаретой в руке. Сашка тем временем бегал по двору в поисках начальства.

– Ты куда? – спросил Сашку такой же как он альтернативщик, медбрат Миша по кличке – Головастик.

– Да мне надо в морг «жмура» доставить. Крякнул, как раз после двенадцати. Прикинь Новый год встретил и тихо отошел…

– Ты, Сашка, дурак! Морг откроют только в восемь утра, а сейчас шесть! Вот в восемь часов и доставишь, а сейчас пошли ко мне в санитарскую – пыхнем с тобой по косячку…. У нас есть целый час… У меня браток, «шмаль» индийская. С одного «краполя» с ног валит, словно дубина Юрия Долгорукого. В честь нового года пыхнем. Пыхнем, как паровозы и улетим в заоблачные дали, словно сказочные эльфы…

На улице было темно. Тело Митяя с поднятой рукой так и продолжал стоять невдалеке от «скорой помощи». Там в ожидании вызова под парами стояли дежурные машины. Глянув за угол, Сашка шмыгнул в подсобное помещение для санитаров. Там, сидя на подоконнике, Головастик «забивал косяк». Он аккуратно набивал табаком гильзу «Беломора», перемешанного с ядреной канаплей.