Арина встала и ушла к себе, в маленькую комнатку, где только и помещались, её узкая девичья кровать, да шкаф с нехитрыми нарядами. От слов дочери из глаз у Груни потекли слёзы. В душе зашевелилась давняя обида на мужа.

– Видел бы ты Стёпа, кого обидел. Какая дочка у нас хорошая выросла, а ты и не знаешь совсем.

Арине было всего три годика, когда муж бросил их и укатил вслед за квартировавшей у бабки Лизаветы Соколовой, приезжей учительницей. Сманила она его своей образованностью, городскими нарядами, да рассказами о красивой жизни. Сестра Степанида, ругала её, советовали поехать в город и разыскать там неверного мужа, вернуть обратно в семью. Но Груня была гордая, и унижаться не стала.

– Тогда хоть на алименты подай, как ты будешь одна девчонку поднимать.

Говорила Стеша, но и этого Груня не сделала.

– Если мы ему не нужны, то и деньги от него принимать не стану. Не хочу,чтобы дочка у него в долгу оставалась. Сама подниму, жилы рвать буду, а подниму.

Так и жила с тех пор Груня одна, сватались к ней поначалу вдовцы или разведённые, но она ни за кого не пошла. Стеша тайком от мужа, помогала сестре, как могла, и Груня, в благодарность за это, ездила вместе с нею на базар, мясом торговала и овощами, и в огороде сначала всё у сестры выполет, потом уже за свой принималась.Так и жила все эти годы, мечтала чтобы Аринка обязательно институт окончила, образование получила. Чтобы потом никакая городская краля с дипломом, мужа у неё увести не смогла. Груня вернулась к себе за перегородку, легла и вскоре уснула. А Аринка в эту ночь уснуть не смогла, так и пролежала в своей постели, не сомкнув глаз до самого рассвета.

Ромку поначалу несмелое поведение Арины разозлило.

– Это называется связался чёрт с младенцем. Угораздило же меня.

Чертыхался он про себя. А потом вспомнил её большущие, полные слёз глаза, и ему стало стыдно.

– Так она не целованная совсем, первый раз это у неё было. А я ручищи свои распустил.

Ромка даже покраснел от такой догадки.

– Завтра же приеду к ней, и прощения за своё поведение попрошу.

Так он и сделал. На следующий день, в обеденный перерыв подъехал к Богословской школе и посигналил. Из дверей выглянула уборщица, тётя Сима Большунова.

– Тебе чего, парень?

Крикнула она.

– Арину Стрешневу можно позвать, она у вас пионервожатой работает.

Сима повернулась к раскрытой двери и крикнула.

– Аришка, бросай побелку, там к тебе кавалер пожаловал.

Арина вышла из здания школы. Одета она была в короткий вылинявший ситцевый сарафанчик, на голове простенькая белая косынка, всё лицо и руки перепачканы побелкой. Увидела подходящего к ней Романа, смутилась, лицо её залил яркий румянец. Она даже хотела развернуться и уйти, но Ромка удержал её за руку и не дал этого сделать.

– Ты чего Аришь?

Спросил он её.

– Ром, ну зачем ты сюда приехал, я в таком виде, и люди кругом. Что про меня думать станут.

– Нормальный у тебя вид, рабочий. А косынка эта, и сарафан, очень тебе к лицу. Ариш, я прощения хотел у тебя попросить.

– За что?

Удивилась девушка.

– За то что вёл вчера себя как мужлан, прости пожалуйста.

Аринка улыбнулась, и дотронулась до руки Романа.

– Ничего, всё нормально.

– Так ты на меня не обижаешься?

– Не обижаюсь.

– Спасибо, у меня прямо камень с души упал. Послушай, а может ну их эти танцы, я к тебе вечером приеду. И мы просто погуляем за селом,у пруда, там у вас так красиво.

От слов Романа, сердце у Иришки подпрыгнуло от радости, и заколотилось как пойманная птица.

– Хорошо, приезжай.

– Ну вот и славно, как только стемнеет, я приеду.

– Я ждать тебя буду, у поваленной ракиты.