Спелая вишня Во бору брусника
Скорый поезд Москва – Ташкент, быстро катил по просторам огромной страны. Роман Жданов, дремал на верхней полке, под размеренный стук колёс. Наконец окончился срок его службы, и он возвращается домой. Как же надоела ему изнуряющая жара, а эти бесконечные раскалённые пески, разве можно сравнить с изумрудной зеленью родных полей. А берёзовые рощицы и густые дубравы, в тени которых прятались говорливые родники. Права была соседская бабушка Дуня, когда любила повторять.
– На родной стороне, и вороне обрадуешься.
Потому и не поехала старушка в город к сыну, как тот на этом не настаивал. В армии Ромка приобрёл нужную для себя специальность водителя.
– Вернусь домой, и пойду работать шофёром в колхоз. А осенью свадьбу с Соней сыграем.
При мысли о невесте, в груди сладко забилось сердце. Он вспомнил как первый раз поцеловал Соньку, когда провожал домой после танцев. Решив угостить девушку, нарвал целую кепку вишни, в саду у деда Миши. А потом удирал с этой вишней от хозяйского волкодава, оставив часть штанов на заборе у Погореловых. В ушах у Ромки снова зазвучал переливистый смех Сони. Он прикрыл глаза и словно наяву увидел, как она брала по одной вишенке и отправляла себе в рот. Сок от переспевшей вишни оставался на её таких манящих губах, что он не удержался, от соблазна. Обнял девушку и осторожно приник к ним. Ромка тихо застонал от своих воспоминаний. Ему показалось. Что он до сих пор ощущает во рту кисловато-терпкий вкус запретной соседской вишни, что был на губах любимой. А потом они окончили школу, и был выпускной. Весь класс ушёл на речку встречать рассвет, и только ни с Соней, ушли в небольшую рощицу, которую в селе окрестили Дубровкой. И там в густой лесной траве, целовались до самого утра. А через год были проводы в армию, Соня плакала на его плече и обещала ждать. Все два года он получал от неё письма, последнее пришло прямо перед дембелем. В нем она писала, как скучает и ждёт его возвращения. В Москве Ромке нужно было делать пересадку, до Курска. И вот уже другой поезд мчал его к родным местам. В Курске он поехал на автовокзал, взял билет на автобус до родной Сосновки, и тёплым июньским полднем вышел на остановке родного посёлка. Подходя к отчему дому, услышал звуки гармошки на соседней улице.
– Праздник, наверное, у кого-то.
Продумал Роман, отворяя калитку родного двора. Здесь кажется совсем ничего не изменилось, всё было так же, как и два года назад. На верёвке сохло недавно выстиранное бельё, кошка Муська грелась на солнышке расположившись в сосновых стружках на отцовском верстаке. Пёстрый петух, водил за собой свой гарем, выискивая вкусные зёрнышки в траве у сарая. Полкан увидев вошедшего во двор человека, заливисто залаял, но признав в неё хозяина, быстро умолк. На лай собаки, из дома вышла мать. Увидела Ромку, и торопливо побежала с крыльца.
– Ромочка, сынок, а мы тебя только на следующей неделе ждали. Что же ты не сообщил о своём приезде, мы бы тебя встретили.
– Да я хотел сюрприз вам сделать, вот и не стал телеграмму давать.
Обнимая мать, произнёс Роман.
– Ну что же мы тут стоим, в дом, пойдём в дом.
Радостно проговорила Клавдия, отступая на шаг в сторону. Роман подхватил свой армейский чемодан, и вслед за матерью поднялся на крыльцо родного дома. В доме Клавдия засуетилась, стала накрывать на стол, а он, сняв китель и повесив его на спинку стула, прошёлся по дому. Под ногами заскрипели половицы. Этот скрип был ему знаком с детства. Как раздражался он по утрам, слыша поскрипывание досок, когда родители собирались на работу, так хотелось спать, но мешали неприятные звуки. А теперь скрип старого пола, отзывался в душе сладкой музыкой.
– Рома, иди садись, перекуси с дороги.
Позвала из прихожей Клавдия. Есть Роману совсем не хотелось, но, чтобы не обижать мать, он сел за стол. Подцепив на вилку поджаристый кусок домашнего сала, Ромка вспомнил что слышал музыку на соседней улице и спросил.
– Мам, а что это за праздник у нас в селе, гармошка вовсю наяривает?
Ромка заметил, как в глазах матери заметался испуг. Клавдия встала из-за стола и вышла на кухню.
– Мам, так ты мне не ответила, кто у нас праздник закатил?
Клавдия подошла к столу, опустилась на стул рядом с сыном, и отводя в сторону взгляд сказала.
– Рома, ты только не волнуйся, ладно.
– А почему это я должен волноваться?
Удивлённо спросил её Роман.
– Это у Чибисовых свадьбу справляют, Соня замуж выходит.
– Как Соня?
Вилка с куском сала выпала из рук Ромки.
– Ну вот так вот, не дождалась она тебя, за другого выскочила.
– Да быть этого нем может, она ведь мне письма писала до самого последнего дня.
Ромка встал и заходил по комнате. Он не мог поверить, что его Соня, родная, единственная на всём свете, предала его, и стала женой другого. Он опустился на стоящий у стены диван, и обхватил голову руками. Посидел так некоторое время, а потом подскочил и направился к выходу.
– Рома, сынок, ты куда?
Только и успела прокричать вслед Клавдия.
Клавдия догнала сына возле самой калитки.
– Рома, ни ходи туда. Не надо этого делать
Умоляюще попросила она сына.
– Мам, я в глаза ей хочу посмотреть, и понять, почему она так поступила.
– Мать её всё воду баламутила. Сколько раз слышала как бабы рассказывали, что не хочет Нюська, чтобы её дочь с тобою встречалась. За хулигана и лоботряса тебя считала. А как Фёдор этот появился, и за Соней стал ухлёстывать, так и вовсе мозги ей проела. Вот и не устояла девчонка, поддалась на уговоры. А раз смогла её мать уговорить, значит не любила она тебя, а так, просто голову морочила. Так что не нужно Рома идти к Чибисовым, оставь всё как есть.
Роман послушался мать, развернулся, и понуро побрёл от калитки снова в дом.
– Отец с работы придёт, то-то обрадуется, а я пока приготовлю всё, к вечеру гостей соберём.
Хлопоча на кухне, приговаривала мать.
– Мам, не нужно никого звать, ни хочу я ничего.
Попросил Ромка.
– Ну как же сынок, а что люди скажут, соседи,родня, сын из армии вернулся, а мы и не угостили никого.
– Ладно мам, поступай как знаешь.
Махнул отрешённо рукой Ромка. Он ушёл в небольшую боковую комнатку, раньше в ней жил дедушка, а после его смерти, Ромка облюбовал её для себя. Здесь было всё, как и два года назад. У стены стояла железная кровать с горкой подушек, укрытых невесомым капроновым покрывалом, шкаф с его одеждой, у окна письменный стол, на котором в рамочке, стояла фотография Сони. На ней она весело смеялась под цветущей яблоней. Ромка сам сфотографировал её, а потом сделал красивую небольшую рамку из старой спиленной отцом груши, вставил в неё фото и поставил в своей комнате. Он подошёл к столу, взял фотографию, повертел её в руках и спрятал на самую дальнюю полку в шкафу. Потом лёг на кровать и отвернулся к стене. В голове вертелась только одна мысль.
– Почему она так поступила со мной. Зачем писала эти лживые письма, пока я служил.
Размышляя над предательством невесты, не заметил как уснул. Проснулся от громогласного голоса отца.
– Подъём солдат.
Вскочив с постели, он сразу очутился в его крепких объятиях.
– Возмужал, настоящим мужиком стал.
Похлопывая сына по спине, приговаривал Анатолий.
– Мать, налей ка нам с Ромкой по рюмочке. Мы с ним за встречу выпьем.
Крикнул он вошедшей в комнату Клавдии.
– Идите к столу, я уже всё приготовила.
Позвала она своих мужчин. Ромка с отцом немного выпили, он стал рассказывать о службе. Незаметно свечерело, и вскоре во дворе у Ждановых появились первые гости. Клавдия хлопотала, накрывая на стол, ей помогала её подруга Раиса Селезнёва, крёстная мать Ромки.
– Ну как он Клав?
Спросила Раиса подругу.
– Как узнал что это Сонька замуж выходит, бежать туда собрался, ели отговорила от этого. Испугалась не на шутку, подумала, устроит драку, так его Чибисовы ещё чего доброго в милицию упекут. Потом будет Нюська на всех углах трещать, что правильно сделала, не позволив дочери замуж за Романа пойти. Она же его за хулигана считает, всё простить не может, детской шалости, когда окатил он её водой, на Ивана Купалу.
– Знаешь, а мне кажется всё к лучшему, случилось. Мне эта Сонька никогда не нравилась. Самовлюблённая эгоистка, и к тому же хвостом направо и налево вертеть стала, как только Ромку проводили. Сколько раз видела, как её ребята из соседней Богословки провожали, и каждый раз разные. Я тогда говорить тебе об этом не стала, расстраивать не хотела. А уж когда Фёдор после института появился, она каждый день в новом наряде на работу появлялась, да всё улыбочки ему строила. Так что обе они хороши, и Нюська, и Сонька.
– Может ты Рая и права, но ведь Ромка то переживает, любит он её. Прямо не знаю что делать, может в город пускай уезжает, чтобы поскорее всё забыть.
– Ладно, не расстраивайся раньше времени, там видно будет.
Успокоила Раиса подругу.
– Эй солдат, ты куда подевался?
Раздалось во дворе у Ждановых, это пришёл лучший друг Ромки, Андрей Старшинов. Ромка вышел на крыльцо, и друзья обнялись.
– Силён чертяка.
Восхищённо проговорил Андрей, он сам неделю назад вернулся домой, служил Старшинов на Севере.
Пока ждали прихода остальных гостей, друзья ушли в комнату Романа.
– Андрей, скажи, ты знал,что Соня замуж за другого собралась?
Спросил Роман.
– Откуда, меня самого здесь не было, ты же знаешь. Правда Лизка писала что вокруг Соньки, последнее время Фёдор Плаксин из Богословки кружит. Но я этому значения не предал. Думаю ну мало ли что, понравилась ему Сонька, так ведь она тебя ждёт, а тут вон как всё оказалось. Да плюнь ты на неё, на наш с тобой век, девок хватит. В Богословке знаешь какие невесты подросли, закачаешься, не чета твоей Соньке предательнице. Завтра пойдём туда на танцы и познакомишься с какой-нибудь.
