Вечер продолжался, сегодня Максуд не пел, но зато красотки были звездами вечера. Они достали какие-то музыкальные инструменты, играли, дудели, веселая мелодия вела в танце купцов и погонщиков, те выхватывали то одну, то другую красотку в круг. Беззаботное веселье смыло всю напряженность последних дней и все были счастливы.

Только мне вдруг стало муторно. Что-то беспокоило меня, тянуло куда-то в сторону от людей, вдаль, туда, где темнота казалось угрожающей. Желание уйти туда, где меня что-то ждет, стало почти нестерпимым.

– Ну что, Эльрион, рискнём, посмотрим, что нас зовёт и зачем?

– А давай, – вдруг весело кивнул мне дракоша. – Сейчас мы со всеми разберёмся.

Нам стало весело и я легко и без сомнений побежала в темноту. Я скользнула в тёмную щель между деревьями, сжимая в руке тот самый нож, которым так и не воспользовалась в эпической битве Эльриона с червем. Но нож пришёлся мне по сердцу, я спрятала его в седельную сумку, а сейчас он придавал мне дополнительное спокойствие.

– Так, так, так, куда же нам теперь, – я напряжённо вглядывалась в темноту. – Ага, ещё дальше, ну ладно, как скажешь.

Что-то липкое сопровождало меня, пытаясь коснуться, направить, какой-то мерзкий дымок. «А ну, брысь», рявкнула я. Дымок отшатнулся и стал стелиться впереди, показывая путь, но не касаясь.

Мы прошли ещё какое-то время и вдруг оказались за белёсой пеленой тумана. Там горел костёр какого-то неприятного желтого цвета, у костра разбит яркий красный шатёр, цвет его был каким-то дёшево красным, как на плохой ярмарке. У костра сидел мужчина, при моем приближении он резко встал и распахнул руки в радостном приветствии, столь фальшивом, что у меня заломило зубы.

– Как я счастлив видеть такую красавицу, да ещё гостью нашего мира, у своего скромного костра.

Я беззастенчиво разглядывала его. Высокий, в каком-то смысле красив, если вам нравится ярмарочная красота фигляров: чёрные кудри небрежно уложены, напомаженная бородка тщательно пострижена, чёрные высоко заломленные брови, чуть навыкате глаза неопределённого цвета, то ли серые, то ли голубые. Одет так же пестро, как фигляры, но богато, да, этого не отнимешь. Синие сафьяновые сапоги с острыми носами, шелковые голубые штаны, красный шелковый кафтан, расшитый золотом и серебром и подпоясанный желтым кушаком.

Мда, ту мач, подумала я, зеленого не хватает для светофора, ну да ладно, ярмарочная открытка, будем знакомиться.

Мужчина изображал губами улыбку, но глаза были ледяными.

– Прошу, прошу к костру, красавица. Могу я что-то предложить? Или хотя бы узнать твоё имя?

Ага, щазззз, я и сама его не знаю, подумала я, но вслух произнесла:

– Может, ближе к делу? Ведь не зря вы вытащили меня сюда?

– Пригласил, всего лишь пригласил со всем почтением,– раскланялся мужчина.

– Кто вы и что вам нужно? Ну же, давайте не будем терять время, я ещё хочу выспаться перед дорогой.

Глаза мужчины зло блеснули, но губы сложились в угодливую улыбку, – Конечно-конечно, милая гостья торопится, но, может, все-таки присядете. – Он бросил мне большую подушку и я села к костру.

– Видите ли, госпожа, – тон его вдруг сменился и стал более почтительным, – я Амир Ибн-Кейран, когда-то я водил караваны, но мне не повезло и я попал в неприятную ситуацию. Пришлось бежать в пустыню и искать, чем же мне заняться, чтобы поправить дела. Много месяцев я старался изменить то, что произошло, но, видимо, боги отвернулись от меня и за это я тоже отвернулся от них. Скитаясь по пустыне, я набрел на развалины поселения, которые меня заинтересовали. Я провёл там два месяца, изучая свитки, которые нашёл в нескольких домах. Мне открылся способ вызвать помощников и я понял, что не все потеряно и я смогу вернуть себе утерянное положение.