В семье всегда царила атмосфера тотальной угнетённости. С рук всё валилось, все ходили вялые и грустные. Несмотря на это, я могу благодарить свою бабушку, Ларису Петровну. Она была очень весёлой, заводной женщиной. Она имела низкий рост и немного лишнего веса, однако это не мешало ей быстро передвигаться, быстро говорить и много улыбаться. Бабушка меня подбадривала и наставляла. Она мне говорила, что человек способен на всё. Человек может сделать всё, что пожелает. Главная валюта в жизни – это время. Человек может научиться: плавать, управлять самолётом, играть на любом инструменте. Это займёт десять-пятнадцать-двадцать лет, но он всё равно сможет, всё упирается только во время. Время и желание. Я понимал, что желание у меня есть и время тоже, а с этим можно свернуть горы, но горы пока свернуть не получалось.

Я передвигался в инвалидной коляске. Она была такая маленькая, впору под моё тельце. Ходил я под себя, в памперсы, потому что совсем не мог подняться. Маме пришлось уволиться со школы и она нянчила меня каждый день и каждый час. Нянчила и плакала. Я чувствовал себя немощным и бесполезным. Я любил смотреть в окно, как дети играют в мяч или просто нежиться под солнечными лучами. Смотрел на них и задавался всего одним вопросом: «За что?» Я не понимал, чем заслужил такую участь в жизни. Есть ли бог, ад или рай – меня не волновало. Меня волновала только моя жизнь, которая почему-то была разбита. То есть её даже не было, мне не дали даже шанс пожить. Ладно, если бы я родился здоровым, но потом попал по глупости в какую-нибудь аварию или с крыши бы выпрыгнул, но я ни откуда не прыгал. Я даже ни разу не стоял на ногах. Люди ходят каждый день на своих чертовых ногах и не представляют, какая это радость, просто ходить. Даже не могу себе представить, что такое танцевать. Разве может человек вот так вот встать и начать двигаться в такт музыке? – Но ты тоже можешь двигаться, – это Вы мне скажете. Но я Вам ничего не отвечу, а только заплачу, потому что я конечно крутить тазом как-то могу, но у меня нет повода радоваться и танцевать.

Бывает, я становлюсь очень злым, когда вижу, как по телевизору люди ругаются. Бывает, кричат друг на друга, а бывает, даже бьют. Но как – я всегда удивлялся – как вы можете так себя вести, если вы умеете ходить? Зачем кричать? Ходите. Ходите по земле, бегайте. Пойдите в магазин, пойдите в туалет. Вы можете пойти в туалет. Я хожу под себя, мой памперс намокает от мочи и всё щиплет. Если мама вовремя не поменяет мне памперс, то у меня там внизу всё покрывается мелкими прыщиками. Но я никогда не прошу её сменить, потому что очень стыжусь этого. Запах дерьма она чувствует, но запах мочи тогда, когда она проливается на коляску… Мама поначалу ругала меня за это, но потом, наверное, поняла. Поняла, почему её сын так себя ведёт. Раз уж я делюсь такими подробностями, то расскажу немного о себе. Я был очень щуплым мальчиком, который мечтал стать художником, и где-то в глубине души, сам пряча от себя эти стыдливые мысли. Я мечтал танцевать. Даже не великим, пусть великими танцорами становятся другие. Просто танцевать, жить ради каких-то интересных вещей. Я верил в свой талант художника. Хоть у меня особо ничего не получалось, я почему-то думал, что если начну ходить, то начну и рисовать. Вырисовывать великие картины. Ни один художник не сравнится со мной, я смогу творить в разных стилях. Люди будут съезжаться со всего мира, чтобы посмотреть на такого самородка. Буду давать интервью, как когда-то не умел ходить, но потом научился и вместе с этим смог рисовать великие картины. Я любил наслаждаться птицами и закатом, и меня не волновало ничего, кроме моей мечты и природы за окном. Я любил своих родителей и понимал, как им тяжело, но я не любил с ними разговаривать. Мне казалось, что я не имею права с ними говорить. Что я паразит, который разрушает их жизнь и от того должен сделать хотя бы одну милость – помолчать.