Потом что-то пошло не по сценарию. Ухнуло так, что едва не порвало барабанные перепонки. Поначалу Дёмин принял это за артиллерийский или миномётный обстрел. Да только откуда здесь, в семнадцатом веке, взяться миномётам…

Нет, явно произошёл какой-то технический сбой. Портал замигал рождественской ёлкой, но в этом разноцветном перемигивании был не праздник, а нечто тревожное.

Дёмин собирался отдать приказ двигаться всем назад, но не успел. Сознание оставило его в ту секунду, когда он только открыл ватный, не подчиняющийся ему рот…

Подполковник Дёмин, как и положено отцу-командиру, очнулся первым. Полежал, уставившись в тусклое, заполненное зелёными кронами небо, и с трудом начал подниматься. Утвердившись на ногах, прислушался к телу. Вроде побаливает местами, но ничего критического. Ну, где там личный состав?

– Все живы?

– Твою мать! – услышал подполковник проникновенные слова Дениски.

Личный состав постепенно подтягивался к командиру. В соответствии с докладами серьёзных ушибов и переломов ни у кого не имелось.

– Командир, что это было? – хмуро поинтересовался Свешников, потирая лицо.

Судя по мощной припухлости, физиономию доцента скоро украсит приличный фингал. Сиречь – гематома.

Подполковник только повёл плечами. А что он мог сказать, если знал не больше других? Ведь в прошлый раз переход был таким плавным, что даже не заметили.

– Здорово меня шандарахнуло, – хрипло выдавил Воднев, делая глубокие вдохи-выдохи.

Подполковник обвёл группу взглядом. Заранее пресекая ненужные разговоры, никчёмные обсуждения, приказал:

– Так, господа офицеры. Капитану Павленко – осмотреть прилегающую территорию в пределах километра. Виноват, в пределах версты. Разбираем хозяйство, переодеваемся. Обед и разговоры после разгрузки.

«Хозяйство» – тяжёлый композитный контейнер, способный пережить едва ли не ядерную войну, обнаружился неподалеку. Но вместо того, чтобы лежать на поверхности (расчётчики уверяли, что именно так и будет!), ящик приземлился на угол, да ещё и вошёл в почву на добрый метр.

Телега «тачанка» лежала перевёрнутая вверх колёсами. Только второй контейнер – подарок «другороссов» – нашёлся в целости и сохранности, лежал, как и было обещано, в ста метрах от точки десантирования группы.

– Всё чудесатее и чудесатее… – раздумчиво изрёк капитан Воднев, примеряясь, как же вытянуть этакую махину?

По «закону подлости» (читай – по инструкции «яйцеголовых»), спецназовцы не имели при себе не то что сапёрной лопатки, но даже простого ножа. Но всё-таки за два часа работы, пролив море пота, измочалив невесть сколько веток, пять крепких мужиков сумели в итоге вытащить злополучный контейнер. Разобрав содержимое, облачившись в бронежилеты и вооружившись, отчего уверенности сразу прибавилось, группа села перекусить. Заморив прожорливого червячка на удивление вкусным армейским сухпайком и запив его кофейком (Воднев спроворил небольшой костёрчик), повеселевшие бойцы собрались вокруг командира на короткое совещание.

– Судя по всему, высадились там, где и планировалось, – начал доклад Павленко, успевший сходить в разведку. – Все имеющиеся ориентиры налицо. В паре километрах от нас деревня. Приближаться не стал, но что-то в этой деревне не так.

– А что не так? – въедливо уточнил Морошкин.

– Как говорил наш историк Алекса, – не преминул съязвить Дениска, – деревня лежит в стороне от путей, население небольшое. Про отсутствие подъездных путей подтверждаю, а вот про население не уверен. Вроде народу там больше, чем следовало быть в среднестатистической захолустной деревне. Это я сужу по крикам и ругани – уж слишком интенсивные. Ощущение, что там водку пьянствуют. Вопрос – отчего численный состав увеличился?