За моей спиной возвышалась каменная арка, из которой лился зеленоватый свет.

Ух, совсем другое дело! Портал здесь выглядит как надо. Я в Эленвейле!

Я чуть не завизжала, осознав это. Но радостный крик умер в горле, когда выяснилось, что меня никто не встречает. Площадь была пустой.

Какое-то время я ходила вокруг фонтана и любовалась танцующими смерчами. Тяжелую сумку поставила подле каменной скамьи.

Куранты на далекой городской башни пробили полчаса, потом час.

За это время я посчитала танцующие смерчи в фонтане – пятнадцать – и выяснила, что движутся они не хаотично, а по затейливому алгоритму.

Покормила эленвейлских голубей остатками крошек земной булки из кармана. Голуби были обыкновенные, сизые, бесцеремонные.

Вышел на площадь старик, одетый в ливрею. Глянул на меня без интереса, пару раз лениво махнул метлой и ушел, шаркая ногами.

Постепенно подступила паника. Где же мой встречающий?

А если он не явится? И что тогда делать?

Я уже начала посматривать на портал и раздумывать, не вернуться ли мне на Землю. Но все во мне противилось этому решению.

Однако ждать надоело. В животе урчало от голода.

Я вновь почувствовала себя шестиклассницей, которая отстала от экскурсии. Это произошло, когда нас возили на каникулах в Петербург. Я отлучилась в туалет, и в это время мой класс зашел в музей. Учительница не хватилась пропавшей ученицы. Конечно, пропади бойкая Ленка или горластая Жанна, Марья Ивановна сразу бы весь Питер подняла с ног на голову. Но белесая мышь Зоя Никитина – другое дело. На мои телефонные звонки никто не отвечал: в музее экскурсантам велели отключить звук. Я металась по улицам в отчаянии, думая, что потерялась навсегда. Когда учительница нашла меня два часа спустя, она орала так, что у нее даже тушь сыпалась с ресниц. Конечно, виноватой оказалась Зоя Никитина и никто иной. Потом еще и дома я получила нагоняй от родителей.

Зоя-Зоя, вечная растяпа, ходячее несчастье! Вот опять стою неприкаянная, никому не нужная. Может, с консулом что-то случилось? Куда он запропастился?

Сложившаяся ситуация крайне мне не нравилась. Похоже, «несчастливая планида» последовала за мной в новый мир.

Городские куранты вновь пробили. Я уже два часа тут торчу! Больше ждать не имеет смысла. Нужно самой ехать в консульство.

Я достала путеводитель. Итак, нужно добраться из пригорода до центра Нианоры. Рядом стоянка наемных экипажей. Путеводитель утверждал, что возница возьмет за проезд один элен – такие тут тарифы для местных.

За резными воротами обнаружилась неширокая улица, у столба с вывеской стояла запряженная коляска с откидным верхом. Коляска выглядела потрепанной – бока в царапинах, сиденья деревянные, занозистые. Однако на осях колес блестели яркие камешки, похожие на стразы. На козлах дремал возница, натянув шляпу на лицо до самой бороды.

– Здравствуйте! – громко поздоровалась я на вейле. – Мне нужно в Нианору, в консульство.

Возница вздрогнул и чуть не свалился с коляски.

– All-mroga! – сказал он радостно. На вейле это означает «иноземка». – Домчу с ветерком. Садитесь, барышня. Три элена.

– Один! – возмутилась я.

Возница покачал головой и засмеялся, сверкнув зубами из рыжей бороды.

– Три.

– Но почему?! Я узнавала – один элен!

– All-mroga! – Пожал плечами возница. – Потому три элена, и точка.

Ясно-понятно. С иностранцев здесь дерут втридорога.

Я вздохнула и забралась внутрь. В Центре Перехода мне дали не так уж много местных денег на первое время. Надо бы экономить, торговаться дальше, но усталость и голод взвыли на два голоса и велели не спорить.

Щелкнул кнут, коляска рванула вперед. Правил возница лихо. Конь бодро перебирал копытами, экипаж подпрыгивал на выбоинах. Порой кренился, будто вот-вот упадет. Я вцепилась руками в сиденье.