В какой-то момент ударило понимание: я одна-одинешенька в чужом мире, мчусь на карете в дальнюю даль, и что ждет впереди – непонятно. Весточку от родни получу нескоро, и то если найду мага, который может связаться с нашим миром. Бестолковый и ленивый консул Эдуард Цейс – единственный человек, кто знает, где я.

Боже, что я наделала! Во что ввязалась!

К душевным терзаниям прибавились физические. Шею ломило, ноги затекли, промокшая от пота футболка липла к спине. Я от души желала, чтобы путешествие мое поскорее закончилось.

И вот, наконец, карета заехала на пригорок, скатилась в клубах пыли, прогрохотала на бревнах моста через веселую речушку, где плавали белые гуси, миновала вывеску на столбе с надписью «Лиллидора». Выше по реке медленно крутилось колесо водяной мельницы.

Возничий затрубил в рожок, карета остановилась возле постоялого двора.

Прибыли!

Я торопливо спрыгнула на землю. Зашаталась на онемевших ногах, сладко потянулась.

Наступал второй вечер моего пребывания в Эленвейле. Небо налилось густой синевой и дышало прохладой. Я огляделась и порадовалась увиденному.

Лиллидора была застроена милыми двухэтажными домами под красными черепичными крышами. Сумерки уже окутали улицы, на крышах отсвечивал закат.

Сверкали медные флюгера. Вздымался шпиль городской башни, а сама башня, залитая карамельными вечерними лучами, казалась игрушечной. Блестящий циферблат часов так и хотелось потрогать, покрутить его ажурные стрелки и качнуть пальцем тяжелый маятник.

Дома имели треугольные фасады, перечеркнутые брусьями фахверков, причудливые водосточные трубы, завесы плюща на стенах, и множество цветов в ящиках у окон.

Вдалеке, окутанные синеватой дымкой, поднимались зеленые холмы.

Прелесть, что за вид! Настоящий сказочный городок. Пожалуй, мне здесь понравится.

Пора отправляться и искать моего работодателя. Хозяина, как принято тут говорить. Я достала бумажку и прочитала: «Господин Лакмор, торговец бакалеей, Цветочная улица, особняк “Сахарная голова”».

Ну, и где искать эту «Сахарную голову»?

Нужно зайти на постоялый двор и спросить.

Кондуктор без церемоний выбросил из кареты мою сумку и отправился пропустить кружку перед последним перегоном. Я пошла за ним.

Из дверей постоялого двора «Хвост мантикоры» вышла сердитая служанка. Она принялась спорить с возницей о том, где должна стоять карета. Служанка настаивала на том, что карету нужно отогнать подальше, под навес, а кучеру этого делать не хотелось.

Я прождала минут десять, пока они закончат препираться, но спорщики вошли во вкус, поэтому пришлось бесцеремонно их прервать.

– Извините, не подскажете, где я могу найти особняк господина Лакмора? – спросила я на своем пока еще неуверенном вейле. Понимала я всех хорошо, а вот сама говорить стеснялась.

Служанка замолчала, нахмурилась.

– Барышня иномирянка? – она неодобрительно посмотрела на мой наряд.

– Да, приехала работать у Лакморов.

– Надо же! – удивилась служанка, и в ее голосе не было доброжелательности. – «Сахарная голова» ниже по улице. Но никого из Лакморов дома сейчас нет. Все уехавши. Беда у них...

Она плотно сжала губы.

– А когда они будут?

– Не знаю. Не мое дело. Там спросите.

Она отвернулась и вновь накинулась на кучера.

Пожав плечами, я отправилась в указанном направлении.

Медленно брела по улицам и крутила головой. Городок мне нравился все больше и больше. А вот его жители – не особо. Потому что те немногие лиллидорцы, кого я встретила, пялились на меня совсем уж бесцеремонно. Я улыбалась им, но ответных улыбок не получала. На меня глазели настороженно, если не сказать опасливо.