Стану первопроходцем, успокаивала я себя. Это вам не пошлый туризм с экскурсиями и замыленными достопримечательностями. Меня ждет настоящий Эленвейл, который видят немногие. Три месяца уж как-нибудь протяну, а там, может, в Нианоре для меня сыщется местечко. Если не решу вернуться домой.

Пока домой не хотелось. Я только начала входить во вкус приключения и уже немного освоилась.

Теперь я с удовольствием разглядывала пеструю толпу у гостиницы. На меня тоже посматривали. И даже порой тыкали пальцами.

Подъехала длинная карета, запряженная четвериком рослых лошадей. Красная надпись на боку кареты уведомляла о маршруте. Карета ехала в далекий приморский Мерстад, а Лиллидора была предпоследней остановкой перед конечной.

Кто-то из пассажиров полез на верхние места, я же забралась внутрь.

Ехать предстояло в тесноте. Всего в карету набилось шесть человек. Меня зажало между дородной дамой в пышном платье и почтенным седобородым господином, насквозь пропахшим йодом.

На сиденье рядом с возницей забрался кондуктор, затрубил в рожок, и карета тронулась. Я почувствовала себя героиней старинного романа.

Дама тотчас начала капризничать: велела закрыть окно тяжелым занавесом, потому что солнце слепило ей глаза, приказала мастеровым поджать ноги. А затем взялась за меня.

Она сыпала вопросами о том, что привело иномирянку в Эленвейл, и почему я еду одна так далеко.

Седобородый господин – аптекарь Гросс, представился он, – тоже не отставал. С дотошностью ученого он расспрашивал о жизни на Земле.

Аптекарь был уроженцем далекой провинции и я с трудом понимала его скрипящий говор. От усталости кружилась голова, слипались глаза. Карету трясло, меня начало мутить.

Я ограничивалась короткими ответами, порой невпопад. Поэтому, боюсь, аптекарь получил неправильное представление о том, как все устроено в нашем мире.

Как мне показалось, он остался убежден в том, что домой для развлечения мы приглашаем актеров и певцов (это он так понял телевидение), а нравы у нас настолько вольные, что люди могут выйти на улицу в чем мать родила, и никто их за это не арестует.

В конце концов, меня оставили в покое. Я откинула голову на жесткую спинку и задремала.

Карета ехала, трубил рожок, стучали копыта, пассажиры тихо разговаривали. Но скоро замолчали – дорожная скука и их взяла в плен.

Порой карета делала короткую остановку. Кучер менял лошадей, пассажиры выходили размять ноги, перекусить и посетить отхожие места.

Моя дородная соседка сошла спустя четыре часа, я пробралась к окну, отдернула занавеску и стала жадно смотреть наружу. Но разглядела немногое.

Карета мчалась по лесной дороге, а лес был густой. Самую интересную часть путешествия – выезд из столицы и ее пригородов – я пропустила из-за капризной спутницы.

Скоро выяснилось, что дилижанс будет ехать круглые сутки. Ночевать придется в карете, на ходу. А путешествовать предстояло почти тридцать часов.

С собой у меня было холодное мясо, хлеб и пара яблок, выданные служанкой консула. И несколько монет, которые я решила поберечь. Кроме того, я побаивалась покупать еду в придорожных трактирах.

Тем временем за окном темнело. В карете было душно, и меня быстро сморило. Подложив под голову свернутый свитер, я опять забылась беспокойным сном.

Следующий день путешествия прошел еще хуже. Деревеньки и заставы попадались редко. И если поначалу я с любопытством знакомилась с местной природой, то скоро заскучала.

Будь я дома, достала бы телефон, наушники, и посмотрела бы фильм или послушала музыку. Но гаджеты пришлось оставить в Центре Перехода – в Эленвейле от них не было толку. Во-первых, они могли не пережить переход. Магия портала губительна для электроники. Во-вторых, электричество здесь имелось лишь в поселке земных геологов, а планы построить электростанцию в столице только начали обсуждать с местными властями, и те пока всячески противились этому начинанию.