И в этом кровавом угаре ни одна из сторон не задумывалась об истинном смысле благородных порывов. Достаточно было слабых, что не могли дать отпор. Никого не интересовала судьба владельца магазина или мнение убитого бедолаги, попавшего под руку; если он не в твоем строю, то это добыча. В борьбе за священные идеалы пылкие сердца, рвущиеся на вершину духовного и морального совершенства, не сомневаясь, бросились в бездну дикости.

Почти в каждом крупном городе Европы произошла своя трагедия, и теперь на видео появились сюжеты, куда кровожадней напавшего на подростка Швальдера. Борьба между возможностью некоторых и жаждой всех прочих получила энергию молодых, не знающих горечи потерь. После того, как неравнодушные защитили свободу с одной стороны и святость традиций с другой, поводов для вражды стало несравненно больше.

Утро осело пеплом на улицы европейских городов, и рассвет обнажил достижения ночи. Разгромленные витрины магазинов зияли дырами темных помещений. Сожженные машины и кучи мусора захламили места комфортного проживания. Казалось, будто вчерашний вихрь эмоций, беспощадный и неумолимо громкий, внезапно онемел. Зверь, взбесившийся ночью и громивший все на своем пути, выдохся с первыми проблесками зари. Ему нужно было перевести дух, осмотреться по сторонам из глубины укромных кварталов.

В рассветном затишье араб и его друг Билал с первыми лучами солнца направились на вокзал, успеть на ранний рейс до Берлина. Проезжая разоренные улицы, араб беспокоился о предстоящей поездке: вдруг вокзал окажется в таком же состоянии, или пути повреждены. Но опасения его были напрасны. Они сели в удобные кресла и со скоростью гоночного авто направились в столицу Германии.

Сам Швальдер, чей порыв благородства послужил запалом к пороховой бочке повсеместной неприязни, напился и лег спать. В мире, где информация была буквально осязаема и зачастую определяла ход событий, Швальдер ничего не знал!

Проснулся Ганс от тяжелого, болезненного похмелья, все жизненные силы ушли из организма вместе с жидкостью. Жуткая головная боль – единственная причина, по которой Швальдер попытался открыть глаза. И пусть глаза открыть не удалось, добраться до холодильника было необходимо. Спасительный оазис холода и, возможно, пива, был так близок, но как труден путь до него.

Ганс практически на ощупь направился к спасению на кухне. Врезаясь в каждое препятствие на своем пути, он отважно продолжал идти к заветной цели. И, наконец, вот она, ручка на двери холодильника, открыв который он ощутил прилив холодной бодрости. Прохлада позволила на мгновение приоткрыть глаза и увидеть содержимое. Пива, конечно, не было, да и как ему быть: окажись оно в нужном месте в нужное время, это был бы мир сказок и сбывшихся желаний, а не наше убогое бытие. Обессиленный Швальдер с отчаяньем рухнул на стул, теперь ему предстоял поход в магазин, расположенный напротив его дома.

В дверь постучали. Это сильно усложняло ситуацию по двум причинам: во-первых, Швальдер категорически не желал никого видеть, а во-вторых, он категорически не понимал, где взять сил и добраться до двери. Стучали все настойчивее, было понятно, что придется открыть или позорно притворится отсутствующим. Позора за последнюю неделю было достаточно, и Ганс, преодолевая самого себя, побрел по направлению к двери.

Как только он открыл замок, перед хозяином предстали два огромных кавказца. Длинные бороды придавали гостям особенно грозный вид. Швальдер получив удар ногой в грудь, залетел в комнату. Лежа на полу, он отчетливо осознал, что никакого сопротивления оказать не может, не может даже кричать.