На этой фразе он крякнул.

– Понимаешь, есть теория, что люди выбирают тех, которые «говорят» на других языках. Чтобы узнавая друг друга, они учились свободно «говорить» на тех, которые им недоступны. Вот ты, например, как показываешь, что тебе нравится человек?

Он задумался. Подал мне руку, чтобы я спустилась со ступенек. Я поблагодарила.

– Заботой, наверное. А в родительской семье? К тебе прикасались, обнимали?

– Ну, не особо, – протянул он.

– Вот! Значит этот язык у тебя, видимо, не развит! – я просияла, будто к сокровищнице «Форт Боярд» только что подошел ключ, и посыпались монеты.

– А у тебя какие?

– Прикосновения, язык поощрения и одобрения.

Он улыбнулся.

– Значит, мы друг другу подходим?

Я хохотнула.

– Ну, вероятно, да!

Вечером я думала о том, как обманчиво первое впечатление. Мне понравилась наша прогулка. Но почему-то я хотела показаться лучше, чем я есть.

– Но это же нормально, – думала я.

Он довез меня до дома и поцеловал.

13 мая я залезла в «Google Календарь», который заботливо подсказывает примеры возможных записей. «Пригласить на ужин», – значилось в одном из окон. Я сфотографировала и отправила Антону. Он ответил: «Тот момент, когда даже „Гугл“ пригласил девушку на свидание, а ты – нет».

В выходные мы помчали в Павловск, кататься на велосипедах. Этот день считается началом наших отношений.

Кира улыбнулась.

– Ну а дальше ты знаешь… Я вот думаю, мой дедушка всегда говорил: «Мужчине нравится добиваться. Он ценит только то, что досталось ему в нелегком бою». Я отмахивалась и думала: «Деда, ну в каком еще бою?». Сейчас, в 35, я понимаю, как прав был дедушка. Дело даже не в том, что кому-то нравится прыгать через горящий обруч ради дамы сердца. Дело в том, что добивается тот мужчина, который готов. Который созрел для отношений. Тот, которого на тележке довезли до загса, чтобы он не устал, никогда не станет мужем в разрезе «взять ответственность за семью». Он просто останется строчкой в паспорте. Это важно. Важно обращать внимание на мелочи, если не хочется потом переживать.

Кира обняла меня.

– И третье: мне надо усиленно работать над своей самооценкой. Я всю ночь сравнивала себя с этой Юлей. Я злилась и обижалась, представляя, как он обнимает ее и смотрит на нее с обожанием, думая: «Ну наконец-то я встретил ее, идеальную, не то что моя истеричная бывшая, которая боялась ездить на скутере даже сзади и плакала от страха, спускаясь на горнолыжном склоне». Потом гневалась на себя: «Ну зачем я обесцениваю себя? Не хватает гвоздей в крышке гроба?». Вспомнила задание психолога и начала медленно проговаривать себе: «Я люблю себя, я уникальна, я умею говорить о чувствах, я тонко чувствую людей, умею их поддержать, я умею быть настоящим другом, я отзывчива, у меня стройная подтянутая фигура, от природы красивые кудрявые волосы, яркие, большие глаза, нос, правда, тоже не маленький… Мое тело не расчертил мастер тату, в отличие от этой неизвестной мне Юли…». Потом осеклась: «Так, стоп! Нормальный нос, греческий! И без сравнения с другими, пожалуйста, – мысленно приказала я себе и продолжила, – я умею радоваться, я активная, я очень хороший продюсер, как я вырулила однажды из патовой ситуации с сюжетом про президента. Это же вообще восьмидесятый уровень находчивости!». С каждым теплым словом мне становилось легче. Будто кто-то гладил меня по голове и прижимал к себе, успокаивая. Я учусь закрывать эту дыру в районе сердца под названием «Я хуже других».

Подруга призналась:

– О, здесь мне тоже стоит поработать.

Брак Киры трещал по швам, спасало только то, что у мужа имелся успешный бизнес и он почти все время проводил в Италии. Они всерьез задумывались о разводе уже во второй раз.