– Вы же ничего не знаете, да?

Но мой «шаблон» не позволял грубить лектору, и я начала злиться. Выйти из аудитории я тоже не могла, потому что это могло обидеть Дмитрия, поэтому я просто бубнила в ухо Кире.

– Господи, ну он же ничего не понимает, – зло шептала я.

Кира улыбнулась.

Дмитрий продолжал читать текст, блондинка продолжала записывать и фотографировать слайды, а женщина-преподаватель – сжимать губы. Ситуацию спас лысый мужчина.

– А в отношениях тоже есть шаблоны? – он покосился на спутницу.

– Конечно! – обрадовался вопросу Дмитрий.

Лысый мужчина оживился.

– Вы говорите, что изменить шаблон помогает творчество, а почему в отношениях это не работает?

– Потому что отношения – это РАБОТА! – с деланной серьезностью произнесла я.

– Так что творите где-нибудь в другом месте, – смеясь добавила Кира, – и желательно, чтобы об этом никто не знал.

Все рассмеялись. Проснулась женщина-преподаватель:

– Вот бывает так, что человек сделал что-то непотребное, и ему паскудно в душе, но не рассказывать же об этом?

– Почему? И почему, кстати, вы решили, что это непотребное? Кто так сказал?

– Я знаю точно! – отчеканила она.

Блондинка повернулась к ней с интересом.

– Может, это ваша мать или отец изнутри вам так говорят! Они часто передают нам свои шаблоны!

Я с удивлением отметила, что, походу, она знает больше, чем лектор Дмитрий.

– Расскажите нам! – обратилась я с улыбкой к женщине, которая все больше походила на маму Антона.

– Еще чего, – фыркнула она, – человек, который про себя рассказывает, – идиот!

Дмитрий начал жевать губу.

– Есть такое крылатое выражение: «Человек, который живет как открытая книга – идиот!» – не сдавалась она.

Она злилась, мы посмотрели на лектора, который принял отсутствующий вид.

– Можно я приведу пример? – спросила я и сразу продолжила. – Знаете, я тоже так считала, а потом некоторые жизненные обстоятельства привели к тому, что я написала книгу, в которой я честно рассказала о себе и событиях жизни, которые побудили ее написать. Я боялась, как отреагируют люди на мою искренность… Но вот рядом сидит моя близкая подруга, – я указала на Киру, – и мы подружились после того, как она ее прочла, узнала меня настоящую.

Когда мы познакомились с Кирой на прошлой работе, она очень отличалась от себя нынешней. Мы могли переброситься парой фраз, посмеяться, но все ее чувства надежно хранились за семью печатями. Она казалась железной леди.

А потом она прочитала мою книгу и написала: «Мы можем кофе попить?».

Мы проболтали два часа. Сняли маски и не побоялись стать уязвимыми. Так я узнала ее настоящую: чуткую, глубокую и душевную.

Кира тепло посмотрела на меня и кивнула. Блондинка издала что-то похожее на «ми-ми-ми», а женщина-преподаватель недоверчиво фыркнула и сложила руки на груди.

– Как книга называется? – уточнила блондинка.

– «Остановка на жизнь. Дневник из клиники неврозов».

– Я записала.

– Жду отзыв, – улыбнулась я

– И я запомнила, – деланно сурово произнесла физик.

– А ваш не жду. Он, скорее всего, мне не понравится, – хохотнула я.

Лекция закончилась на час позже, чем было заявлено. «Сыр» Дмитрий, как мы прозвали его с Кирой, не побоялся провести провальную лекцию. Но люди уходили в отличном настроении. Мы сошлись на том, что у него нет проблем с самооценкой.

– Викуль, – сказала Кира, – тебе нужно не бояться рисковать. Ты ведь таких лекций десяток можешь провести, намного интереснее.

– Наверное, – я пожала плечами, – но у меня «синдром самозванца». Поэтому я бесконечно учусь, но не могу перейти от теории к практике.

Кира спросила:

– Хочешь есть? «МакДак»?

Рот наполнился слюной.