- А как на поисках оказались?     

Я выдавливаю из себя эти слова, а сама понимаю - он вообще может не иметь отношения к поискам Марка. Выходит, я вообще ошиблась со всем.       

- Всегда приезжаю, когда вижу, как в группе по поиску клич кидают. Рад, что пацана нашли. А ты - из волонтёров?       

- Нет.    

Отворачиваюсь и смотрю в окно, за которым пролетает обычный для летнего дня пейзаж. Александр больше  ни о чём не расспрашивает, и я ему благодарна. Не хочу говорить. Вообще ни о чём.    

Надеюсь только на то, что доберусь до города целой и невредимой, но, кажется, переживать об этом повода нет. Мы вправду едем в Питер, и чем скорее я окажусь дома, тем больше шансов у меня на то, чтобы со скоростью света покидать в сумку всё, что попадётся под руку и сбежать к Юльке. Потому что Верниковский будет меня искать. Наверняка.      

- Не против, если на пару минут остановимся? Я воды на роднике наберу? - спрашивает Саша, чуть сбрасывая скорость. - Это ненадолго, - заметив мой взгляд, метнувшийся на часы, добавляет поспешно.     

- Совсем не против. Считайте, что меня с вами нет.     

Покачав головой, он притормаживает у родника. Выходит из машины, и я инстинктивно распахиваю дверцу. Хочется вдохнуть кислород полной грудью в безуспешной попытке напитаться уверенностью, что я всё ещё жива.       

- Кто крайний? - спрашивает у нескольких человек в очереди Александр.      

- Я! - откликается совсем молоденькая девчонка. - И что за слово такое - «крайний»? - фыркает тихо, но так, что её слышу даже я. - Можно же сказать «последний». Небо от этого на голову не рухнет. Да и вообще так правильно!         

Она говорит это своему парню, но явственно желает, чтобы это услышал именно Саша.      

- Ты права, малая, - хмыкнув, соглашается тот. - Только у нас, спасателей, приметы свои есть. Ты же не против, если будем суеверными?      

Он смотрит на неё. Без злости какой-то, просто устало. И она опускает глаза, потупляет взгляд.     

- Если вам только одну баклаху набрать, так мы уступим, да? - выступает кто-то в очереди.     

- Только одну, - кивает Саша. - Но я и подождать могу.    

- Нет, давайте.      

Они расступаются, и Александр быстро набирает пятилитровую бутыль воды. Благодарит всех, после чего возвращается к машине и мы уезжаем.     

«Значит, спасатель», - вертятся в голове мысли. Сама не знаю, почему обратила на это внимание. Вроде как сейчас он просто докинет меня до дома и на этом всё, но я раз за разом ловлю себя на том, что бросаю на Сашу быстрые взгляды. Изучаю его исподволь, и быстро отворачиваюсь, когда кажется, что он поймает меня на месте преступления.        

- Приехали. До квартиры провожать не стану, ничего?      

Саша улыбается, и я киваю. На губах тоже появляется улыбка, которая гаснет, когда слышу:    

- О, Верниковский здесь.      

Чёрт! Моя взгляд мечется по двору, что не укрывается от внимания Александра. Когда нахожу глазами припаркованную чуть поодаль машину, возле которой стоит муж, вжимаюсь в кресло. И хочется попросить увезти меня куда угодно, но Саша уже берётся за ручку дверцы. Да и глупо это - бегать. Всю жизнь ведь не побегаешь.      

- Ты от него что ли уехала?     

- Это мой муж.    

- О… так значит, вашего пацана искали? Как же он сбежал? Не досмотрела?     

В голосе Александра появляются стальные нотки. А у меня внутри - злость.     

- Не моего пацана. Сын у мужа… от другой.     

Выходит насмешливо-болезненно. Не знаю, зачем эта информация нужна Саше, но меня распирает. И мне нравится то, что чувствую - сейчас уже готова просто выйти и расставить все точки над «i» с Верниковским.