Последствия не заставили себя ждать. Не успела Александра опомниться и подумать о реакции хозяина на её поведение, как открылась дверь, и на пороге появился Каракюрт, собственной персоной. Девушка вздрогнула, вспомнив, как обращались с «непослушными» у Мехмеда. Хозяин же, на удивление, не выглядел рассерженным.

– Что ты? Что ны так тыбе? – совершенно спокойно спросил он. – Балэишь?

– Нет, не болею, – ответила она.

– Клыент быть лыцо, ногти царапать, да? Как так, да? – развёл руками Каракюрт. – Добрий чыловэк обыдыла… Как так? Балэишь – скажи. Плохо тыбе – скажи, ны будышь работать сыводна. А? А ты – клыент ногти царапат…

– Я хотела поговорить с вами.

– Гавары, – милостиво разрешил он.

– Я работала у Мехмеда… танцовщицей. Я не проститутка, – начала Саша.

– Да, я слышал, ты хороший танца…

– И я не проститутка! – повторила она.

– Это у Мыхмэд рысторан, клуб, танца, да? Здэс толко с клыент. Да? Харашо клыент, танца номыр, да? Это лучше стоит. Болши. Так? Денги харашо будышь. Да?

– Но я не хочу так работать. Отпустите меня, пожалуйста, – взмолилась Александра. – Хотите, я на колени встану перед вами? – она коснулась коленями пола, свела руки перед собой, соединив ладонями. Слёзы слышались в голосе девушки. – Разрешите мне уехать домой. Пожалуйста! Помогите мне! Ради всего святого!

– А-а! – только и сказал хозяин. Подошёл к ней совсем близко. Александра сжалась в ожидании удара. – Встан, встан! Что ты, – он помог ей подняться, усадил на кровать. – Ну что – уехат? А? Савсэм плохо тыбе? – спросил он, присаживаясь рядом.

– Я не проститутка, – твердила Саша. – Поймите! Меня заставляли… насильно! Били! И угрожали, что маме сделают плохо… я боялась…

– А-а…

– Отпустите меня!

– Как так? Ны могу. Бызнэс, знаишь, – спокойно, тихим голосом увещевал хозяин. – Я ны богатый чыловэк. Да? У мыня мало бызнэс… Сымья балшой, кушять надо, знаишь? Дочка замуж надо, да? Этот… свадба… подарки… çeyiz[15]… как… прыданый, да…

– Я понимаю. У меня есть немного денег, – с этими словами девушка отвернулась и, не снимая с себя костюма, распорола подкладку в чашечках лифчика, доставая припрятанную валюту.

– Вот, – она расправила слежавшиеся бумажки и разложила перед Каракюртом. Хозяин удивлённо посмотрел на деньги, усмехнулся.

– Нэ-эт, – сказал он, – ты болши стоишь.

– Больше? Но у меня нет… это всё…

– Думай, Алыксандра, – мужчина встал с кровати, направился к выходу. – Как далши работать. Ны совсэм плохо здэс. Думай. И я думаю, – открыл дверь и вышел.

Разноцветные купюры остались лежать на атласном покрывале. Девушка собрала их, вернула в тайник.

«О чём думать? Ну, придёт он завтра, а я ему то же самое скажу, – размышляла Александра, вытирая слёзы. – Попрошу, чтобы порекомендовал меня в тот стриптиз-клуб, где Лолка работает, – пришла ей в голову здравая мысль. – Как же я забыла-то?»

– Сашка, ну как ты тут? Как ночка? Клиент щедрый попался? – с порога засыпала вопросами Галка, заглянув утром к соседке. – О, да у тебя бодренький вид! И выспаться удалось? – засмеялась она.

– Удалось, – хмуро ответила Саша.

– Ну а денег-то хорошо отвалил? – не унималась новая подруга.

– А не было ничего. Я его… ударила, ну и…

– Ну, ты даёшь! Прогнала? А Каракюрт знает уже?

– Да. Был… вчера…

– Ругался?

– Нет. Сказал, чтобы думала.

– Он вообще спокойный. И никого здесь ни к чему не принуждают обычно. Хочешь – работай, не хочешь… не знаю. Но такого ещё не было, чтобы кто-то не хотел. Уличные просто мечтают тут оказаться! А ты…

– Да я же тебе говорю, что я не уличная! И никакая! Почему вы все не поймёте-то! – в отчаянии закричала Александра.