– Они «доказанные» «бабушка» и «дедушка». И твои главные конкуренты, если ты хочешь забрать девочку. Сходи к ним, разведай обстановку. Лучше всего, если они напишут официальный отказ.

В квартире матери Анюты я даже был один раз, но ни за что бы не нашёл, если бы не знал адрес. Меня впустила плотная, моложавая блондинка с ярко накрашенными губами. Показав где раздеться, усадила в кресло и ко мне вышла другая искусственная блондинка, не такая яркая, но тоже совершенно не похожая на Анюту.

Я произнёс заготовленную речь. Выражаю соболезнования по поводу смерти дочери. Предлагаю материальную помощь, поскольку похороны стоят не меньше свадьбы.

Роза Михайловна, как она мне представилась, молчала.

Я тогда осторожно сказал, что мы с Анютой жили в гражданском браке сентябрь и октябрь, и поэтому я почти уверен, что девочка, которую родила Аня – моя дочь. И закинул удочку:

– Как вы мыслите будущее девочки?

Оглянувшись, я понял, что в комнате присутствует и блондинка, открывшая мне дверь.

– Лидия Михайловна, – представилась она, – родная тётка Анечки. И продолжила:

– Мы с Розой, сами понимаете, уже обсуждали это вопрос. Она больная женщина, маленький ребёнок – непосильная ноша для неё. Совсем другое дело, если бы Аня была жива. Так что ребёнок быстрее всего попадёт на усыновление.

Я тут же ввернул:

– Не могли бы вы официально отказаться от претензий на опекунство? Я собираюсь забрать девочку.

Обе родственницы воззрились на меня с немым удивлением.

– Нам нужно обдумать этот шаг, – наконец-то произнесла Лидия Михайловна.

– Мне дали адрес и отца Ани. Вы с ним в разводе, так я понял?

– Да, вы всё правильно поняли, молодой человек, – Роза Михайловна попробовала, было, раскрыть рот, но не успела. Лидия Михайловна продолжила:

– Вам повезло. Фёдор Николаевич сейчас находится здесь. Он приехал забрать Анечкин компьютер. Нам с сестрой он не нужен.

И провела меня в маленькую комнату, где прямо на стене на плечиках висел красный Анютин плащик. У меня прямо сердце заныло и слёзы подступили к глазам, когда я знакомился с отцом Ани. Это была папина дочка! Небольшого роста, худой мужчина с Аниными тёмными внимательными глазами сидел за компьютером. Он повернулся в кресле и подал мне руку.

– Фёдор Николаевич, – сказал он, пожимая мне руку. – А вы Андрей? – я кивнул.

– Я знаком с вами заочно Аня рассказала мне о вас, правда, когда вы уже расстались.

– Я хочу забрать девочку. Я почти уверен, что это моя дочь!

– Да, это твоя дочь! Я тут прочёл кусок Аниного дневника что-ли. У тебя есть «мыло»?

Я пошлю тебе его. Тебе тоже надо это прочесть.

Я набрал своё «мыло» и он прицепил файл с Аниного компьютера. Я сказал ему про официальный отказ от претензий на опекунство. Фёдор Николаевич подтвердил, что с его стороны проблем не будет. Особенно если я буду не против… Он хотел бы иногда общаться с внучкой. Я обещал.

То, что произошло в моей жизни за последние десять месяцев – заслуживает отдельного описания. Их я прожила почти как героиня романа – и радости, и несчастья – всё полной чашей. Но лучше я начну с самого начала.

Мои родители познакомились на заводском вечере по поводу годовщины революции. Отец увидел маму на сцене, и впечатлился, как она звонко читала стихи Маяковского. Подошёл к ней, когда начались танцы. В этот же день и проводил до дома. Начали встречаться. Тогда это так называлось. Ходили вместе в кино, на танцы, даже ездили за город с заводским экскурсионным автобусом. Начальство тогда заботилось о повышении культурного уровня рабочего класса. Отец работал на токарном станке, а мама – контролёршей готовой продукции. На заводе они почти не виделись, смены часто не совпадали. В результате – не прошло и года – поженились, толком не успев узнать друг друга. Молодым сразу предоставили семейное общежитие. Так везло не всем. Но родители оба имели уже стаж работы, и, главное, были на хорошем счету. Итак, приглашённое на комсомольскую свадьбу начальство вручило им ключ от комнаты. Зарабатывали оба неплохо. Отдельное помещение. Казалось бы, живи и радуйся!